Фетмен машинально протянул руку, взял предлагаемое и безмерно удивился. В руках у него оказалось нечто совершенно невообразимое… он поднял глаза на Брандиса и удивился еще больше. Точно такая же хрень уже красовалась у того на лице, черная, бархатистая с огромным клювообразным выступом на месте носа, отчего Брандис в своем черном камзоле и черном же плаще напоминал огромную очень хищную птицу.
– Что это такое?.. Зачем?..
Брандис содрал с лица полумаску. Лицо сияло.
– Лемурий обычай. Будем изображать собою местную знать в поисках приключений. Я намерен угостить Вас не только вкусной едой, но и сладенькой девочкой. Харчевня находится в пределах моих охотничьих угодий. Я там частенько добываю для себя девочек. Великанша Ваша к Вам, как утверждают, по ночам не заглядывает, других женщин, как докладывают – удивленно, заметьте! – Вы тоже не пользуете… так недолго и заболеть, дорогой друг.
Фетмен смущенно потупился, но тут же с любопытством спросил:
– А что, Вы здешних, дворцовых не употребляете? На посторонних охотитесь?
Брандис тут же посерьезнел.
– Вот от чего я хотел бы Вас, дорогой друг и покровитель, старательно предостеречь. Нравы тут самые вольные, и я, естественно, пользуюсь у дворцовых дам и девиц очень даже неплохим успехом. Но я простой гвардеец, ничего, кроме жалования, не имеющий. Я могу себе это позволить. А вот Вам я посоветовал бы воздержаться, пока не освоились в дворцовых джунглях. Со мной они ложатся в чаянии удовольствий. А вот с Вами… Вы лицо слишком заметное, и в ближайшем будущем, судя по всему, будете располагать очень большими рестрибутивными возможностями.
– Чего-чего? – не понял Фетмен.
– Всяческие блага станете распределять материальные. Так что на Вас самого уже объявлен сезон охоты. Папеньки, мужья-братья и прочая заинтересованная публика… Погодите, еще и баб своих примутся под Вас пристраивать.
– Все, все, я понял, – рассмеялся Фетмен, – согласен, давайте охотиться на стороне. Только учтите, я этого не умею.
– А я на что? Я умею, и этого достаточно для нас обоих. Костюм на Вас подходящий, а вот плащ возьмите черный. Традиция.
– То-то, я гляжу, Вы сегодня не при мундире.
И палаш, и дага оказались и в самом деле прекрасными вещами. Цену, правда, лавочник заломил за них совершенно противоестественную. Но деньги у Фетмена были – сэр Координатор на содержание своих сервов не скупился – а вот траты пока практически отсутствовали, да и Брандис дышал в затылок… так что пришлось покупать эту "дуэльную пару" не торгуясь, хотя на душе – если честно – кошки обскреблись. А вот когда, нацепивши их на себя, Фетмен посмотрелся в зеркало, услужливо подставленное лавочником, то почувствовал настоящую гордость. Из зеркала на него смотрел – не без надменности – настоящий вельможа из телетаксерного сериала про какого-нибудь халифа Аль-Луя сто пятнадцатого. Блеск!
Войдя в Старый город, они нацепили на физиономии полумаски. Прохожие косились на них с опаской и старались проскользнуть в сторонке. Это было так романтично! Фетмен приосанился и возложил правую длань на эфес своего великолепного палаша, после чего прохожие вообще стали от них шарахаться и сворачивать в переулки… а вот это было уже очень смешно. Когда же они устроились за столом в разрекламированной Брандисом харчевне и, в ожидании плонсов "суамень", принялись потихоньку потягивать под омусов рейнскую мальвазию – коллекционное десятилетнее белое вино – Фетмен, осмотревши зал и не обнаружив среди присутствующих особ женского пола ничего, заслуживающего внимания, задал Брандису давно занимавший его вопрос: вот эти самые горшки… ну… которые ночные и те, что стоят в укромных местах под креслами с поднимающимися сидениями, куда их уносят?