Влетает мой гвардеец в дверь, совершенно взбешенный, как Вы понимаете, и видит относительно небольшое помещение, по стенам стеллажи с какими – то сосудами, в углу бочка с водой, а посередине рума прямо в полу – и в самом деле, как на курсах инструктировали насчет сортиров – приличных размеров дырка.
Подскочил он к той дыре, содрал с себя кюлоты и принялся устраиваться над нею, ругаясь со всеми возможными изощрениями над тупостью аборигенов – хоть бы ручки какие-нибудь приделали держаться, не говоря уж о сидениях.
Ну, делает он свое дело и вдруг слышит откуда-то сверху жизнерадостный женский вопль: "поберегись"! Он аж дернулся от неожиданности – это что еще за?.. подымает кверху рыло, в потолке такая же дыра, а из той дыры прямо ему на голову валится куча дерьма. Откуда бедняге было знать, что здесь принято дерьмо из себя вытряхивать именно что в горшки, а слуги относят эти горшки в дерьмофлигели, где и вываливают в дырки. Флигели эти устроены, надо сказать, очень остроумно. Система, ничего не скажешь, достаточно продуманная. Каждый этаж дворца имеет четыре дерьморума по числу дерьмофлигов, причем дырки в дерьморумах разных этажей расположены точно одна над другой. Поскольку возведены дерьмофлиги над выгребными ямами, все дерьмо в итоге скапливается внизу в этих самых ямах. По ночам приезжают золотари, вычерпывают все скопившееся дерьмо и увозят. Платят за него, между прочим, сельские хозяйчики весьма даже прилично. Дворцовое дерьмо считается самым высококачественным и очень ценится.
– Какой ужас, – от хохота Фетмен сложился бы пополам, если бы телосложение позволяло. – Кошмар! Ну, и как же ваш гвардеец?..
– Слава богу, дерьма было немного, – еле выговорил сквозь хохот малиновый капитан. – Так что отделался рекрут мытьем рыла и волос в угловой бочке, да еще жабо с себя снял и выкинул вгорячах – здешние лемуры называют его "жабьим воротником", им, идиотам, слово жабо не понятно. Потому только и узнали мы об этой истории, что пришлось бедняге отчитываться, куда дел кружева? Это, пожалуй, самая дорогостоящая деталь парадной гвардейской формы. Кроме нас, малиновых, жабо никакие войска не носят, только аристократы и пакаторы из богатых.
– А на кой черт там вообще эта бочка?
– Ну, как же? Вода нужна для удобства опорожнения горшков и их последующего мытья. А вопить "поберегись" предписано высочайшим повелением еще чуть ли не лет сто назад, а может, и больше. Причем специальным указом. А то, всякое бывало, и не только случайно. На верхних этажах развлекались. Затаятся и ждут, пока внизу кто-нибудь у дыры не появится. Так насобачились, что могли с четвертого этажа человека на первом обгадить с головы до ног.
– И большой штраф?
– Какой штраф, бог с Вами? Просто, как отловят озорника, тут же и сажают его в выгребную яму по шею в дерьмо на часок – другой.
– Помогает?
– Дважды никто не попадался.
Брандис лихо опрокинул в рот бокал коллекционного и отправил следом очередного омуса.
– Но от этих выгребных ям, как я понимаю, исходит некоторое… амбре?
– Запашок? Вы удивитесь, но практически нет. Не знать, так и не догадаешься, что стоишь рядом с дерьмофлигом. А если бы и исходило? Первый этаж, он тут называется "эрдешос", все равно служебный.
– А снаружи, во дворе? Если мимо флигелей идешь?
– Ну, там, оно конечно, – Брандис с несколько виноватым видом покивал головой. – К концу дня запашок внизу стоит, что да, то да, но и то не слишком. Так, как бы намек. В кордегардии душок бывает и погуще. К тому же, все дерьмофлиги выходят на задние дворы, кой черт туда занесет благолепную особу? Для прогулок есть парк. Да и асциденумы у флигелей высажены, цветут круглый год для вящего, как бы, заглушения одного амбре другим.
К столику торжественно приближалась процессия, несущая блюда с плонсами по чински.
Но Брандис, глядел не на процессию, а глядел он на расположенный на другом конце рума столик, за который как раз усаживались две пары. Брандис торопливо проглотил последнего омуса и с озабоченностью спросил: Вы видите вон тех, у стенки? Как Вам ляльки? По-моему, вполне… Что?.. эти шпендики, которые рядом с ляльками?.. не обращайте внимания, они уйдут. Что Вы мнетесь? Мы не в Старых Мирах. Здесь это в порядке вещей. В конце концов, вернем мы им подружек. Вернем. В целости и сохранности, разве что чуточку потяжелевшими.