7
Вся дальнейшая жизнь Генрика сложилась бы, вероятно, совершенно иначе, если бы в понятие кибердинера об уюте не входила яркая освещенность окружающего пространства. Ну и, конечно, если бы вне апартаментов кибердинер, наводя порядок, повернул не направо, к постам охраны, а налево, в так называемый "предбанник". Предбанником на лабораторном сленге назывался рум, примыкающий к приемной Советника, где обычно дожидались своей очереди вызванные "на ковер" жертвы повышенного начальственного внимания.
В случае если бы кибердинер свернул налево, вне всякого сомнения, в "предбаннике" не только не лежал бы толстенный слой пыли, но и вообще воцарился бы идеальный – стерильный! – порядок
Гадать, откуда в "предбаннике" и прилегающих коридорах взялось все это пыльно – мусорное безобразие, не приходилось. Сэр Советник давно уже не осчастливливал своим посещением лабораторию. А поскольку, покидая оную, Его Темная Светлость лично не распорядились проводить здесь уборку, всякий дежурный смотритель – инициатива, как известно, наказуема, ну ее, инициативу, от греха – и сам старался держаться от апартаментов подальше, и кибердинеров в них не посылал.
Кибердинер несколько мгновений покрутился вокруг Генрика, санитарно обрабатывая и его тоже самым тщательным образом. Все, находящееся в окружающем пространстве, за исключением самого Советника, воспринималось им как объект, своей неопрятностью разрушающий уют вип-персоны. Закончив санобработку, он стремительно умчался по направлению к биопьей кордегардии. Генрик рассеянно проводил его глазами, недовольно поморщился – с освещением кибер уж очень перестарался – и… вдруг замер, не веря своим глазам: что это? Что это там, в пыли?
Боясь поверить в такой подарок судьбы и спугнуть удачу, он крадучись и чуть ли не на цыпочках пересек предбанник. В пыли, покрывающей пол одного из коридоров, ведущих вглубь цокольного этажа, виднелись две цепочки следов.
Не одна, не три – именно две!
Генрик нагнулся, чуть ли не втыкаясь носом в пол. Следы принадлежали разным людям и вели только в одну сторону. Они были видны очень отчетливо, и это были следы мужских ботинок. Следы двух мужчин, которые куда-то бежали по этому коридору.
Генрик издал приглушенный, сдавленный, но очень-очень восторженный вопль. Эти двое… кто это мог быть, кроме исчезнувших силовиков? Недаром охрана клялась и божилась, что не выпускала их из лаборатории, и ни одна камера слежения не зафиксировали их мерзких рож. А уж камерами этими все пути из лаборатории наружу обтыканы, что твой люпус блохами. А вдруг тут выход? Тайный?
Мысль была не такой уж глупой. Тайный выход из лаборатории, по мнению Генрика, обязательно должен был существовать хотя бы и для устройства всякого рода "тихих" дел. Да и, вообще, как же без него, без тайного-то выхода? А если случится какое-нибудь "вдруг"? Смываться как?
Тайный ход из лаборатории, минуя биопьи посты… Куда он может вести? В тоннели подземки? Вряд ли. Все выходы из подземки охраняются не хуже лаборатории. Это должен быть выход сразу во внешний мир. Веди ход в подземку, да и, вообще, в любые помещения имперцев, теологи туда бы не пошли. Там тебя лучший друг сдаст за милую душу – своя рубашка ближе к телу, приятель, извини… и все дела. А вот на поверхность, это совсем другое дело. Кто займется поиском беглецов на Темной? Конечно же, люди Наместника, то есть официальные местные власти. Куда в таком случае лучше всего бежать? Конечно же, туда, где деятельность властей затруднена, где легче всего затеряться и на первых порах затаиться. В университет, надо бежать. Университет живет по собственным законам, санацию там не жалуют.
Чтобы проследить весь путь беглецов и найти таинственный выход, надо было поспешить. Кибердинер работает быстро, очень быстро. Он уберется у биопов, вычистит вестибюли подземки, вестибюли выходов на поверхность, а потом примчится сюда и… плакали тогда все Генриковы, так сказать, "чаяния и надежды". Генрик ускорил шаг.