Его, как говорят, "ах ты, лесова пятка" и просто откровенное слабое место был второй объект, который объект – как Темная светлость и предвидел – сотрудничать не желал категорически и работал спустя рукава. Впрочем, дело было не только, и даже не столько в нежелании стервочки сотрудничать. Все обстояло много хуже. Дело было, прежде всего, в том, что она ни в малой мере не соответствовала не только представлению Генрика об аристократках – впрочем, признаться, довольно смутному – но даже и о сколько-нибудь приличных девушках из народа. Возьмем Манон, – думалось Генрику. – Манон обыкновенная пакаторша, но ведь объект ей в подметки не годится! По типажу объект, если и не ночная бабочка, то – вне всякого сомнения – девка с городского рынка, что по ту сторону стены Капитулярия. Тут все ясно, как чих. Каждое движение, слово, шаг и даже взгляд выдают в объекте вахлачку, жадную, злобную, хамоватую и вообще, как говаривали в его родном Дрездендорфе, редкостную чувырлу.
– Да-а, – говорил он ближайшим сотрудникам после обсчета результатов очередных психологических тестов, – чем, интересно, занимались с нею в уважаемых лабораториях уважаемого "Черт побери", хотел бы я знать? Где результаты их праведных трудов и бессонных ночей, если таковые, и в самом деле, имели место? От встречи с этой чувырлой Азерски может угрожать одна единственная опасность – надорвать от смеха животик, вот и все!
При очередном вызове на ковер Генрик, как бы не выдержав придирок, долго и пылко излагал его Темной светлости все, что думал по поводу этой самой Аны.
– Можете меня хоть сей же миг крысам скормить, – выкрикнул он в заключение, – но вывод, к которому я пришел, изложен вот здесь, в меморандуме. И я этот меморандум Вам вручаю для… просто потому… что делать?! Не представляю, воля Ваша. Совсем! Эта чувырла будет раскрыта Азерски раньше, чем рот успеет открыть! Я не знаю, что именно извлек Научник из фанта прототипа, какие такие сведения и файлы! Я не знаю, какие такие в его лабораториях проведены согласования клона с фантом маньячки, потому что и следов этой работы я не обнаружил! Всю работу надо делать заново, потому что и претензии научникам предъявлять сейчас себе дороже. Времени, времени нету. Мы так опаздываем, что… я даже и не знаю. Его Величию не докажешь, что во всем виноват эта сволочь Научник, простите за грубое слово в адрес такого высокопоставленного, так сказать, да. Но ведь правда, никакого зла не хватает! Досуг Его Величию с нами разбираться? Завалили порученное – огребите… и уж совсем будет обидно, если мы схлопочем на всю катушку, а ведомство Научника окажется все из себя белое, пушистое, и вообще ни при чем.
– Ты мне тут туфту не гони, – брюзжал Советник. – Не справишься, я и сам с тебя шкуру спущу, не дожидаясь. Ишь, ты, нытик! Ты говори, что тебе надо, чтобы все было тип-топ, а не завывай, как слопс в капкане… расстонался тут мне!
– Чтобы все хоть как-то согласовать и наладить, мне нужен не то чтобы полный оригинальный фант этой самой Сурии, но очень и очень многие из составляющих его файлов.
Требование было, конечно, несуразное и даже абсурдное. Ну, в самом деле, где ж это все сэр Советник возьмет? Надо делать сэру Научнику официальный запрос. Научник – как пить дать – предположит, что сэр Информант под него копает и, естественно, станет ставить ему палки в колеса и всячески саботировать. Придется настаивать, обосновывать, может быть, даже и к Координатору апеллировать и терять время. Но все это представление Генрик строил лишь для того, чтобы донести до Координатора, во-первых, свой цейтнот, возникший по вине его, Координаторова ближайшего окружения, а во-вторых, желая ему же, Координатору, продемонстрировать – ненавязчиво, но обстоятельно – всю бестолковость и организационную бледную немочь его же, Коодинатора адептов и первых лиц.
– И только-то? – картинно удивился Советник. – Неужто, это все? Несерьезно, пусик мой. По таким пустякам даже посылать тебя просто неудобно ни к, ни в, ни на. Просил бы уж сразу золотой запас Империи, тогда все означенные выражения оказались бы и к месту, и обоснованными.