– Что ж ты так развопился? – не без растерянности спросил Рекс, ошеломленный таким напором.
– Рекс, это было очень страшно, – тихо, почти шепотом сказала Лиза, и этот ее шепот, очевидно, по контрасту подействовал на Рекса даже сильнее, чем вопли друга.
– Что? – спросил он так же тихо.
– Когда твои руки начали проваливаться в столешницу.
– Не понял…
– Ах, ты не понял? – снова завопил примолкший было Кулакофф. – А ну, читай наши мысли! Давай-давай, полезай к нам в головы. Немедленно! Плевали мы на твои этические заморочки.
3
Жить в свои новые румы Генрик перебрался сразу же после возвращения из подземного путешествия, а вот заняться намеченными поисками смог далеко не сразу. Заели текущие дела. И с первой моделью разделаться никак не удавалось, а уж вторая совершенно задолбала.
Во-первых, как ни странно, фант прототипа его новой подопечной оказался вдруг более чем кстати, что бы он без него делал? А во-вторых… во-вторых, из головы никак не хотели уходить слова, сказанные этой самой Сурией Бюллер под занавес, так сказать, на закуску: "Не знаю, успеет ли Рекс отыскать меня, но вас-то, господа хорошие, он уж точно отыщет. И – ох, воздаст вам по делам вашим! Ох, воздаст! Гарантирую". На свой счет Генрик эти слова с полным на то основанием мог не относить, поскольку в гнусностях против нее замешан не был, а вот Флая от них аж всего перекосило.
…Когда время для поиска таинственного прохода, наконец, удалось выкроить, сразу же начались странности.
Вскрыть портал, примыкающий к его новому жилищу, Генрику удалось без труда. Запорное устройство было механическое, на противовесах, а не электронное… оно и разумно, электронные запоры в устройствах такого типа уж очень уязвимы – достаточно вырубить электричество, и преследуемый в ловушке.
С той стороны портала был крохотный закуток, а уж пылищи! Во много раз больше, чем в вестибюле до памятной уборки. Но…
Вот то-то и оно, что "но"!
Следы ног беглецов в этой пыли отсутствовали. Напрочь.
Ну, и что бы это могло означать? Не по воздуху же они отсюда улетели, его крестники – теолухи? Или им не удалось открыть портал? Но куда же они тогда подевались? Обратных следов из вестибюля не было, за это Генрик мог бы с уверенностью поручиться. Не тот портал, или почему?.. на самом деле?
Генрик принялся тщательно тыркаться в стены закутка в поисках выхода. Вот тут-то практически мгновенно и обнаружился коридор. Странный такой коридорчик. Генрик даже сказал бы – загадочный. Все мысли о «крестниках-теологах» тут же и улетучились.
Коридор все время сворачивал направо и шел, вроде бы, чуть ли не по безукоризненной дуге, по какому случаю Генрик и прозвал его про себя циркульным. Но вот что было самое интересное. Коридор выглядел – да явно и был – древним, очень древним, и то, что он оказался так органично встроен в лабораторный комплекс, наводило на размышления. Однако, во всяком случае, сейчас коридор был заброшен и давно не использовался.
Выложен он был из грубо обтесанного камня, довольно широк, очень высок, особенно в сравнении с имперскими подземными этажами, и совершенно лишен окон. Однако было в нем, как бы это сказать, практически не темно. Для аборигена, конечно. Освещался коридор тускло горевшими факелами, расположенными далеко друг от друга и высоко, под самым потолком… кто их менял, и – главное – когда, судя по пыли-то? Вполне может быть, даже скорее всего, светили под потолком вовсе не факелы, а вполне-себе современные светильники, просто имевшие такой факельный вид.
Было похоже, что коридор огибал по периметру цокольный этаж – самый верхний этаж лабораторного комплекса, в котором находились административные румы лаборатории, лабораторная резиденция сэра Советника – с жилой и административной зонами не путать! – здесь же располагались службы безопасности и охраны, оба легальных выхода в город, а теперь также и жилище самого Генрика.
Что касается собственно цокольного этажа, закрывавшего собою сверху обе лабораторные шахты – жилую и рабочую – то он был встроен в середину дикой мешанины прилепленных друг к другу разноэтажных и разностильных построек и пристроек. Все они и составляли старейшую часть Университета, примыкавшую к самому древнему сооружению Вупперталя – водосборной башне, построенной по преданию еще отцами-основателями. Когда-то использовавшаяся для хранения запасов воды, ныне башня пребывала в совершеннейшей мерзости запустения. А с тех пор, как некий пьяный студиозус свалился в цистерну и умудрился в ней утонуть – благо ключевая вода продолжала в нее исправно поступать, древние умели строить – специальным распоряжением ректора все входы в башню были насмерть замурованы.