…пусть кому-то это странно, все мы девственно честны!
Полудевы, полудамы, не допустим мужу срама,
Не найдет жених изъяна, доступ только со спины…
Брандис на удивленное замечание Фетмена заметил рассеянно, что да, парадокс, чем примитивнее общество, тем красивее и – что характерно – осмысленнее в нем и песни, и стихи… а что касается грудок, то согласитесь, девочке есть что показать.
Брандис щелкнул пальцами, подзывая к себе полового, и поднял бровь. Половой, без слов понимая особенности заказа и поминутно кланяясь, мгновенно организовал для уважаемых гостей пару отдельных столиков в углу, дабы ни одна беспутная душа не могла помешать их приватной беседе.
– Ваганты. Студиозусы. – Брандис рассеянно пожимал плечами, обстоятельно обустраиваясь в предложенном месте. – Курсистки или подружки студиозусов, как эта, к примеру, которая поет. И они не певцы-профессионалы. А вот вы профессионалов, трубадуров послушайте. Это вообще что-то! Никакие имперские вопильно-инструментальные группы, самые что ни на есть продвинутые, им в подметки не годятся. Ни "Оушены рапанусы", ни "Рыла скривило", никакие. Да и ваганты от трубадуров, если честно, отличаются не качеством фьютов, а специфичностью содержания. У трубадуров все тексты мечтательно-возвышенные, а эти еще петь не кончили, как вам уже хочется хватать ближайшую девку и задирать ей подол. Да вот, хотя бы, послушайте.
Девица закончила свой фьют под восторженный свист и аплодисменты окружающих, а сидевший неподалеку студиозус в берете с пером и пакаторской бляхой вытянул из-за спины странноватого вида музыкальный инструмент и с предельно задумчивым видом пробежался пальцами по струнам.
Студиозуса здесь явно знали, потому что шум и гам в кабаке тут же стих.
Инструмент Фетмену был совершенно не знаком, гитара не гитара… в общем, черт знает что, на недоуменный его вопрос Брандис пробормотал что-то вроде "виолон д’амур". Студиозус, между тем, выводил уже чистым невероятной красоты голосом:
Распахни ты мембрану портала
И скользни в непроглядную тень.
Чтобы мама тебя не поймала,
Потемнее накидку надень.
Где колышутся ветви латаний,
Милый друг, я тебя обожду.
После жадных и нежных лобзаний
Кружева с влажных губ отведу.
Отвали потихоньку в калитку…
Прибежали половые, столик оказался накрыт в мгновение ока. Собеседники дослушали фьют, выпили, отдали должное местной кухне и, наконец, насытившись, приступили к долгожданному разговору.
Сопровождающие – четыре усатых малиновых гвардейца – разговором не интересовались, потягивали за соседним столиком винцо и поглядывали по сторонам, выражения на лицах имея типичное для охранников умозрительно – собачье. А Брандис, который, как всегда, был "полностью в курсе", шептал в Фетменово ухо:
–… собираться изволят весьма и весьма значительные лица. И собираются они только и исключительно ради Вас.
– Будем откровенны друг с другом, – возбужденно шипел Брандис. – В Империи что-то назревает, это все видят, все чувствуют… вот только что? Нет-нет, я Вас ни о чем не спрашиваю, боже упаси. Ни в коем случае. Но чиновники – чуткий народ. И каждый в подковерных схватках не одну крысу обглодал до скелета. Чиновник спинным мозгом чует малейшие намеки на перемены, и реагирует мгновенно. Вот, например, появилось такое словечко "адепт". Еще никто толком не знает, что за адепт? Чей адепт и почему? А все вокруг уже поделились на адептов и не адептов, причем свои – сплошь адепты, а чужие вовсе даже и нет. А еще, так сказать, причемее получается, что чем ближе личность к Серому Ордену, тем она, если так можно выразиться, "адептнее", а чем ближе к нынешним аристократам, тем "чужее". Ясный пень – ни одна из правящих на континенте династий к адептам не относится. Не относятся к ним и множество старинных аристократических родов. И не менее ясно, что "неадепты" предназначены "адептам" на заклание и всяческий прокорм. Что – хи-хи – сулит господам аристократам в самом ближайшем будущем весьма вероятную трансформацию из "их милостей" в простые благолепия… это в лучшем случае, а то и что-нибудь похуже.