Свалившееся на голову дело хорошего настроения Стратегу отнюдь не добавляло. А оно, настроение, и так с самого утра было препоганейшее. Выспался он плохо, стоило глаза сомкнуть, как тут же наваливались сновидения специфического содержания с участием этой чертовки Лизы-Эли. Нет-нет-нет, от этой бабы и наяву, и даже во сне лучше бы держаться подальше. Мужская дружба дело святое, но ведь эта мерзавка умеет так на мужика посмотреть, что… Дюбель, черт возьми, друг, но если она попрет на тебя, как на буфет, вряд ли родился на свет такой мужик, чтобы устоял. Во всяком случае, в себе самом Стратег совсем не ощущал, что называется, "железной" уверенности.
Да и о деле с этой шпионкой никак не скажешь, что оно "как снег на голову свалившееся". Стратег сам выдернул его из сводки, сам же и потребовал, чтобы особу, называющую себя агентом спецслужб Империи, доставили для допроса ему лично. И не успел он утром разместиться на стуле в своем кабинет-руме на седьмом уровне, как в портальную мембрану оного робко поскреблась пара бывших корешей, а ныне подчиненных. Явились оные к новоиспеченному начальству с единственной целью – свалить на начальственную голову весьма основательную головную боль в лице эффектной красули – 92-60-90, глазомер на этот счет Стратег имел отменный и не раз проверенный. Нет, до Лизы ей, конечно, было как курсанту до Тмутаракани после трехдневной попойки. Но – все-таки, все-таки, все-таки и однако же! Ноги практически от ушей, все прочее тоже при ней, явно и основательно приятное как вообще органолептически, так и прямым пальпированием… зуб даю, кореша… разве что глаза подкачали. Жутковатые были глазки на этой миловидной мордашке, если по правде, хоть и не ты перед нею сидишь, а она перед тобой.
Бывшие кореша, а ныне подчиненные глядели в сторону, встречаться с начальством взглядами категорически избегая. Докладывали они, впрочем, четко и весьма толково, так что Стратег сей же миг и уразумел, что перед ним находится бывшая сотрудница Корпуса Пространщиков, а по совместительству – по ее собственным словам – имперский суперагент. Причем корешами предлагалось начальству обратить внимание, что это не какая-нибудь крыска рядовая из лабораторных инточек-сексоток, а секретарь-референт начальника Корпуса и сотрудница имперских секретных служб по имени Лина Флери́. Но до сих пор все было вполне себе еще терпимо. А вот дальше начинался уже сплошной сюрреализм.
– Эта самая… э… подследственная, – докладывали кореша, – утверждает, что на Азеру прибыла не как честная эмигрантша, а как агент – внедренец с заданием организовать здесь разведывательную сеть и шпионить в пользу Империи. А сдаться она должна якобы.
– То есть, как это – якобы? – непомерно удивился Банзай.
– А вот так! – чуть ли за голову не хватаясь, отвечали кореша. – Пусть она сама расскажет.
То, что рассказывала госпожа допрашиваемая Флери, было похоже на дурной телетаксерный сериал, на самом деле! Для качественного внедрения и во избежание провала в случае допроса интами ей велено было сдаться азерской городской контрразведке под видом двойного агента, сдающегося азерским властям именно что под видом двойного агента. Вот такая заколупическая легенда, какой извращенец ее только придумал?
– В действительности я должна работать на Империю, – излагала агентесса существо проблемы, – а вам должна сдаваться под видом агента, которому сдаться, как перебежчику, велело его имперское начальство. И рассказать вам я должна об этом самом приказе в деталях и подробностях. Цели, задачи и все такое. И обставлен этот приказ такими в мой адрес гнусностями, чтобы мне захотелось и в самом деле перебежать на сторону Азеры, но чтобы сделать это я боялась. Боялась, но хотела. Хотела, но боялась.
– Кто же это у вас там такой хитроумный? И зачем все это нужно?
– Придумал это все Фил Кеббот, новое корпусное начальство. Здесь на Азере он хорошо известен. Прежний ваш Совет Координаторов приглашал его в свое время как консультанта для борьбы с Рексом Азерски, в чем он, естественно, не преуспел и был, на его счастье, отправлен обратно как раз перед нападением гвардии на Гнездо… А отвечать на этот Ваш вопрос именно таким образом мне велено, чтобы обмануть и оставить в дураках азерскую контрразведку. Он думал, что у вас в контрразведке инт сидит на инте и интом погоняет. Вот он и подгонял мою легенду так, чтобы на любой вопрос я отвечала только правду, всю правду и ничего, кроме правды… но чтобы за правдой, естественно, пряталась ложь. И чтобы ни один азерский инт меня не мог разоблачить. В общих чертах, план такой. Я рассказываю, как на духу, что мое начальство велело мне довести до Вашего сведения следующее. Первое. Сдаюсь я по приказу руководства имперской санации. Второе. Именно имперское руководство приказало мне сказать вам, что я не хочу работать на Империю, и готова под вашим руководством начать игру против Империи… Вы понимаете?.. именно этого я сама и хочу, а вот приказали мне об этом рассказать мои малопочтенные подонки-руководители, которым мои настроения прекрасно известны, поскольку они сами их во мне и вызвали. Третье. Что оно же, гнуснопсовое мое руководство, велит сказать вам, что на самом-то деле мне на все патриотизмы и имперские интересы глубоко наплевать, я профессиональная разведчица, и на всякие там измы покупаться перестала с нежного детскокурсантского возраста. Четвертое. Что зла я на свое новое начальство сверх всякой меры, поскольку оно меня кинуло, предало, вышвырнуло с занимаемого места, лишило всех привилегий, унизило в глазах сослуживцев и коллег, а что особенно важно – в собственных глазах… что тоже есть сущая правда. И, наконец, последнее. Вывод, так сказать. Месть моему любимому начальству есть для меня теперь дело уже глубоко личное. Я готова из мести и от злобы заплатить Империи сполна, и хочу сотрудничать со спецслужбами Азеры. И – представьте себе – все это я должна вам сказать с ведома и одобрения бездарной гнусной сволочи Филиппа-Нориса Кеббота, и выходит, что бы я ни говорила, получится истина в последней инстанции, но одновременно и самая беспардонная ложь. Ах, как прав был Рекс, говоря мне в свое время обо всей этой сволочи: "Лина, они смердят! "