Распоряжение было недвусмысленное, попытку пройти к себе, чтобы собраться в дорогу, Советник почему-то вдруг пресек самым свирепым образом.
– Сидеть! – рявкнул он. – И ждать. Я сейчас вернусь и буду тебя инструктировать.
То пошел, то сидеть, и какие, к чертовой матери, здесь могли еще быть инструкции? Генрик чуть не плюнул с досады. Похоже, что отправляться придется не только контактных линз не сменив на положенные очки, но даже и не снявши лабораторного халата… А вот те кукиш в маринаде! – решил Генрик и тут же связался по коммуникатору с ИО начальника объединенного аналитического отдела Карлом Виддером, продиктовал ему список всего необходимого в командировке и приказал немедленно привести все это в Космопорт, где дождаться его, Генрика, и все ему, Генрику, передать.
Виддер, бедная овечка, по обыкновению, заныл и заканючил в совершенном ужасе от того, что придется покинуть такую милую и уютную лабораторию и выйти в страхужасный внешний мир на растерзание микробам и аборигенам… хоть и сам он, между прочим, вполне себе темнянин.
– …да мне и не позволят там находиться! – взвыл Карлуша уже под самый конец своей бессвязной речи. – Меня задержат! Меня посадят! Я Вам ничего не сумею передать!
– Хорошо, – нетерпеливо перебил его Генрик. – Оставишь все старшему офицеру караула для меня. Скажешь ему, что твое дело маленькое, а распоряжение, насколько тебе известно, исходит от его светлости господина Советника от Информации, – и, не слушая дальнейшего нытья собеседника, отключился.
Так и получилось, что столкнувшись носом к носу в космопорте, оба они – и Генрик, и малиновый Брандис – на какое-то время лишились дара речи. Однако уже в следующую минуту малиновый капитан весело расхохотался и – Генрик, как ни старался, не смог обнаружить в этом смехе ни малейшего самопринуждения – тот, раскрыв объятия, устремился навстречу своему бывшему противнику.
– Я должен был догадаться! – орал Брандис в ажитации. – Я идиот! Вы должны, вы просто обязаны были оказаться имперцем. Откуда у лемура могла взяться столь блестящая техника фехтования?..
– Да и я тоже хорош, – вторил ему Генрик, успевший уже оправиться от потрясения. – Я тоже, знаете ли…
– Ах, как прелестно Вы подловили меня на хара-каре! – вопил Брандис. – Вы надолго уезжаете?.. Ах, скоро вернетесь?.. а по какому ведомству служите?..
Генрик вынужден был сознаться, что по научному.
– Высоколобый, и так фехтуете? Потрясающе!
Генрик сделал вид, что несколько скандализован применением к себе столь "неблагозвучного" эпитета.
– Я, знаете ли, тутошний главный актуализатор от науки, – сказал он, налегая на слово "актуализатор".
– Ага, ага, – Брандис проявлял чудеса находчивости и догадливости, – а в трактирчик Вы заглянули поохотиться, стало быть, на местных гладеньких лялек с шелковистой кожей и упругой слизистой? Ха-ха-ха! Оччень, оччень рад знакомству. Мы с Вами должны обязательно встретиться в фехтовальном зале. Нельзя манкировать своим здоровьем, на самом деле… Ах, Вы фехтуете, но у себя в лаборатории?.. Но, друг мой, разве там отыщется для Вас достойный спарринг–партнер? Даже в Большом имперском зале, фехтуют, в основном, имперцы среднего звена, а фехтовальщики они посредственные. Но встречаются и подобные Вам о-очень высокопоставленные особы, обладающие вполне приличной и даже превосходной техникой. Мне, скажем, часто приходилось скрещивать клинок с бароном Гольденцвиксом, и даже с самим Ответственным секретарем его светлости сэром Флаем – великолепными фехтовальщиками. А сейчас я тренирую сэра Наместника…
– Фетмен фехтует? – удивился Генрик. – Вот уж никогда бы не подумал.
– Вы знакомы?
– Не то, чтобы близко, но нам приходится встречаться на совещаниях у его светлости и вообще…
Брандис сделал большие глаза и почтительно поклонился.
– Давайте-ка обменяемся кодами коммуникаторов, – сказал Генрик. Ему пришло в голову, что выпускать из поля своего зрения этого человека, наверное, не следует. – Но учтите, не исключено, что в зале я могу появляться в сопровождении… э… своей нынешней подруги. Вы ее видели.
– Ах, так это была не охота? Она Ваша постоянная наложница?
– Ну… не то, чтобы постоянная, да больно хороша, стервочка, во всех смыслах. Особенно в постельном. Слизистая, знаете ли, выше всяческих похвал.
– Она фехтует?
– И вполне удовлетворительно, представьте себе. Но тут есть одно обстоятельство, которое я хотел бы, чтобы Вы учитывали…
– Ни слова больше! – возопил восхищенный Брандис. – Столь чудовищная разница в общественном положении предопределяет некий… как бы сказать… маскарад. Как тогда, в трактире.