Худое скуластое лицо. Он даже не поднял головы, когда я зашел, занятый чтением бумаг. Потом бросил на меня взгляд и молча показал на стул. Я опустился и стал ждать, когда на меня обратят внимание. Потянулись долгие минуты. Да это же он специально делает, чтобы я поволновался, потерял бдительность, стал мягким, как пластилин. Ладно, следователь Петров, поглядим, кто кого еще переволнует. Я стал рассматривать маленькую комнатку. Ничего замечательного. Обыкновенный бюрократический кабинет для мелких сошек типа моего следователя. Старый облезший стол. Под квадратным стеклом, вынутым из списанного развалившегося шкафа, календарь.
- Это ваш паспорт? Поглядите! – требовательно произнес следователь, протягивая мне паспорт.
Я кивнул. Следователь опустил голову. И углубился в чтение и рассматривание моей рожи.
Он прочитал мои паспортные данные. Вслух. Отчетливо выговаривал каждую цифру.
- Всё правильно? Нет ошибки? – еще более сурово спросил он. – Ну, чего вы затихли?
Я снова кивнул. Он заглянул мне в глаза. На его лице было написано явное презрение.
- А вы немногословны. Не любите говорить? Или думаете, что в этом кабинете можно отмолчаться? Или вы по натуре молчун?
Я кивнул. Он пододвинул к себе папку. Раскрыл, прочитал первую бумагу и отложил ее.
- Давно балуетесь наркотиками? Когда это у вас началось? Только говорить надо правду!
- Как только родился, так сразу и ширанулся. Кайф обалденный! Сразу отказался от соски.
- Шутить любите? Это хорошо! – зловеще прошипел следователь. – Ну-ну! Шутите – шутите!
- А что мне еще остается делать в моем положении? Плакать? Так я платочка с собой не захватил.
- Ничего скоро заплачете и умоетесь кровавыми соплями. Это я вам обещаю. Этого у вас будет в избытке.
Меня отвели в камеру. Я поздоровался. За столом у окна сидело трое мужиков. Двое в полосатых майках, а третий обнаженный до пояса и густо покрытый татуировками. Даже на лбу у него была наколота звезда, разбрасывающая лучи во все стороны.
- Здорово, коли не шутишь! – ответил за всех троих самый здоровый из них и самый старший. Видно, он тут числился хозяином, поэтому я решил обращаться к нему. Надо войти к нему в доверие. И лучше это сделать сразу. Потом может быть уже и поздно будет.
- Кем будешь? Не поделишься? – спросил хозяин равнодушным голосом, как будто это делал только из обязанности.
Я представился. Узнав за что я попал, старший поморщился. Почесал грудь. Кивнул лысой башкой.
- Значит, нарик? Ширяешься? – тон его стал насмешливым. Но это лучше, чем если бы он угрожал мне.
- Да нет! Подкинули. Я алкаш вообще-то. Водочку люблю, пиво, винцом разгоняюсь.
- Мусора, значит? Так? Сам видел или они тебе сказали? Они порой очень откровенны.
- Вряд ли. Кто-то побывал до них. Скорей всего! Пакетик нашли в коридорном шкафу.
- И не знаешь даже кто? Бухой был? Гулял, может, с кем-нибудь, а тот спрятал или спецом сделал.
- Даже не догадываюсь. Наверно, в мое отсутствие. У меня уже открывали дверь юные специалисты.
- Крепко ты залетел, парень! Суд даже сильно разбираться не будет, влепит срок. Как пить дать! Они с нариками не церемонятся. И всегда определяют вышку. Для отчетности это им вот так нужно.
Я вздохнул и стал раскладывать матрас. Какой-то он был липкий. Видно прежний владелец его сильно потел.
- А прописочка? – воскликнул низенький смуглый парнишка в полосатой майке. – Таков порядок!
Двое его товарищей переглянулись. Я напрягся. Уже был наслышан о тюремном беспределе. Неужели началось? Я стоял спиной к ним и напряженно соображал, что же мне делать. Подчиниться им? И тогда они неизвестно что сделают со мной. Одно ясно, что ничего хорошего меня не ожидало. Или оказать сопротивление? Но один против троих? Я бы против одного не устоял. А тут сделают инвалидом, и все равно поступят по-своему. Теперь только старшой мог спасти меня. Если он одобрит, мне крантец.
Я повернулся к столу. Двое с ухмылкой смотрели на меня, но лицо старшого было серьезно и это почему-то обнадежило. Если он законник, беспредел ему не нужен. Лишняя головная боль.