- А где же ваш Куршевель находится?
Они назвали мне.
- Это город?
- Да!
Я никогда не слышал такого названия.
- А какая область?
Сказали. Не может быть! Я за тридевять земель от родного города. Уж не на ковре ли самолете я перебрался сюда?
- А как я сюда попал? Не сам же дошел?
- Кого там дошел! – сказал Юрасик. Так звали мужчину. – Думали, сдохнешь.
Это что же получается, братцы-кролики? Сплошные непонятки! Просто какой-то сборник загадок!
И кому же я так сильно понадобился, чтобы транспортировать мое порочное тело в такие дали? А может быть, это какая-нибудь телепортация? Что же было моим последним воспоминанием? Я потерял Наташу, искал ее по борделям, передо мной мелькали зовущие к совокуплению тела. Просил о помощи Пинкертона, даже собирался застрелить его. А потом? Что было потом? Ведь что-то же было потом? Я всю ночь блуждал по ночным клубам и чуть не оглох от этой дебильной музыки. Я даже в деталях вспомнил, в каких ночных клубах я был. Дальше? Дальше провал. Может быть, меня кто-то шарахнул по башке. Но не рассчитал вот, подлец, и я выжил. Башка какая-то подозрительно тяжелая и больная. Я поднял руку и ощупал голову, но ничего подозрительного не обнаружил: никаких шрамов и шишек.
Гостеприимные хозяева сидели за столом, пили из металлических кружек какую-то бурду и ели руками из консервных банок, громко чавкая. Тихо говорили между собой, но их разговор мне был совершенно непонятен, как будто разговаривали какие-то иностранцы. Многие слова, вылетавшие из их уст, я слышал вообще впервые. Но на «блатную музыку» это не было похоже. И ладно! С хозяевами мы разберемся потом! Всему свой черед!
Сейчас надо разобраться с собой.
Что-то пискнуло. Я повернул голову. Увидел крысу с длинным голым хвостом, который неподвижно лежал на полу. Она приподнялась на задних лапках, верхними уперлась в ножку стола и просительно смотрела вверх на хозяев логова. Я же не то, что крыс, даже мышей панически боялся, сколько себя помню. Когда я переехал на бабушкину квартиру, через несколько дней увидел бежавшую вдоль плинтуса мышку. Меня затрясло. Я вскочил на ноги, запрыгал на диване и так заорал, что мышь должна была сдохнуть от разрыва сердца. Вот такой я жестокий мышененавистник! Я купил отраву и растолкал ее везде, по всем комнатам. Мышей я больше не видел, ни живых, ни мертвых.
Странное дело: крыса, которая находилась в полуторах метра от меня, не вызвала не то, что страха, но даже отвращения. Внутри меня ничто не шевельнулось.
- Маргуша! – нежно проворковала Олюсик, обнажив при этом ротовую щель, которую украшали три темно-коричневых кривых зуба, один сверху и два снизу.
Олюсик подхватила кильку и протянула ее крысе. Та выхватила кильку, проглотила ее и, пробежав под столом, исчезла в угловой норе. Я смотрел, как медленно втягивается ее хвост в нору. Олюсик поглядела на меня и улыбнулась.
Юрасик проворковал:
- Красавица наша! Умница!
- А красавица и умница нам ночью носы и уши не отгрызет? – спросил я. – О чем-то подобном я слышал.
- Нет! Она умная и добрая.
Вот даже как! Ну, на счет ума крыс я не сомневаюсь, а вот об их доброте слышу впервые. Мне они всегда представлялись злобными монстрами. Но, как говорится, в семье…
Да-да! Я вспомнил!
Я повернулся к столу.
- Вы меня нашли на свалке? Ведь так же?
- Да! – кивнул Юрасик.
- Значит, вы брели по свалке и увидели, что лежит какой-то мужик?
- Не совсем так, что бродили и нашли. Приехал хозяин и повел нас. Видим, ты лежишь. Он сказал, чтобы мы тебя забрали к себе и чтобы ты обязательно остался жив. Если сдохнешь, он головы нам оторвет. Ну, и денег еще дал немного.
- Какой хозяин?
- Какой! Какой! Маугли! Вот какой!
- Маугли? Что это еще такое?
- Ну, это у него погоняло такое. Все его так называют. А как зовут по-настоящему, мы не знаем. Мы тоже книжки читаем и знаем, кто такой Маугли. Может быть, его тоже звери вырастили. Здесь же свалка. Ну, не его, конечно. Может, мэра. Может, бандюгана какого-нибудь. А он вроде как управляющий. Решало, то есть.