В тоже мгновение Тохта обернулся и заметил в конце аллеи Кумлера.
– Быстрей! – тявкнул кобольд и понесся к машине.
– Сильно не гони! – предупредила Гингема, устроившись на пассажирском сиденье. – Ясно?
Дарин кивнул, выруливая к выходу из парка, Гингема взглянула в зеркало, увидела вурдалаков и сдвинула брови. – Черт побери… гони!
Дарин нажал на газ, обогнул припаркованный у тротуара пикап, вылетел на газон и, проехав по цветочному бордюру, выскочил на дорогу.
– Гм… – недовольно проворчала Гингема. – По газонам ездить даже я себе не позволяю!
Тохта скакал на заднем сиденье от одного окна к другому: проверял, нет ли погони. Ездить на машине кобольд терпеть не мог, но деваться было некуда – пустырь, как рассказал накануне Дарин, находился далеко, не добежишь.
Гингема снова посмотрела в зеркало.
– Погони, кажется, пока нет. На развязке поворачивай налево, там объезд.
Она пошарила в сумке, достала белоснежный носовой платок и протянула кобольду.
– Ну как? Добыл, что нужно?
Тохта потянулся было за платком, но тут машина круто повернула, взвизгнув тормозами, и кобольд, не удержавшись на сиденье, шумно рухнул на пол.
– Полегче, Шумахер, – бросила Дарину Гингема. – Тохта, ты жив?
– Жив, жив, – кобольд вскарабкался обратно на сиденье. – Но до конца своих дней больше не сяду в машину! Крысой клянусь, не сяду!
Он помотал головой и постановил больше в окно не смотреть: вурдалаки бегают, конечно, быстро, но все же автомобиль вряд ли догонят. Успокаиваться, само собой, не стоило, да и о каком спокойствии можно говорить, когда предстоит такое!
Но о ”таком” Тохта пока не думать, а вместо этого занялся важным делом. Он взял у Гингемы платок расстелил на сиденье и перочинным ножом, обнаруженном в рюкзаке Дарина, пыхтя от усердия, принялся осторожно вычищать из-под когтей запекшуюся кровь вурдалака.
– Так, так… – сосредоточенно бормотал меняла, орудуя ножиком. – Теперь, главное, до пустыря быстро добраться, потому, что времени у нас, боюсь, маловато!
– Я стараюсь, – сквозь зубы отозвался Дарин. Он покосился в боковое окно: погода менялась, небо затягивали мглистые облака и кое-где в окнах домов, несмотря на то, что вечер еще не наступил, уже горел свет.
– Старайся, старайся, – пробурчал кобольд, изо всех сил стараясь держать себя в лапах и не паниковать. Сердце у него то замирало, то начинало колотиться, как сумасшедшее, то вдруг словно падало со всего размаха куда-то в пустоту. Тохта аккуратно свернул платок с кусочками запекшейся крови и сунул в карман рюкзака. Потом повертел в лапах перочинный ножик, понюхал его – обыкновенное железо, толку никакого! – и тоже бросил в рюкзак.
Вишневая “тойота” пронеслась по улице, перестроилась в другой ряд, игнорируя возмущенные сигналы соседней машины и свернула за угол.
– Ты видел там знак “ «Левый поворот запрещен”? – язвительно осведомилась Гингема.
Дарин сделал вид, что не расслышал и снова перестроился, чтобы обогнать неторопливый рейсовый автобус, битком набитый пассажирами.
– Кто тебе выдал права? – вдруг спросила Гингема, с тревогой наблюдая за маневрами Дарина на дороге. – Кто, конкретно? Назови фамилию этого человека!
Он настороженно взглянул на нее в зеркало.
– А зачем вам?
– Я его прокляну! – отрезала она.
Тохта поежился. Он сидел на полу салона, потому что падать с сиденья при каждом повороте ему порядком надоело, и крепко сжимал в лапах арбалет.
Мимо промелькнул большой торговый центр, потом – строящееся здание будущей поликлиники. Работники городского отдела благоустройства высаживали вдоль аллеи молодые деревца.
Дарин свернул на боковую улицу – широкую и тихую.
– Я, знаете, одного не понимаю, – проговорил он, посматривая в зеркало заднего вида. – Последним ингредиентом должна быть кровь магического существа, так? Но ведь Тохта и есть магическое существо! Почему надо было устраивать весь этот цирк с вурдалаками, вместо того, чтобы…
Дарин резко затормозил, заехав двумя колесами на тротуар.
– Поворот проскочил, – смущенно объяснил он.
– Даже не буду это комментировать, – отозвалась Гингема, поджав губы. – Таким водителям, как ты нужно разрешать ездить только на асфальтовом катке!
Кобольд привстал с пола.
– Не знаю, – признался Тохта. – Я в магии не силен… делал, как написано! При проведении обрядов очень важно каждую мелочь соблюдать. Если бы годилась кровь того, кто этот ритуал проводит, то так и написано было бы! А коль этого не написано, то изволь делать как положено: добывать кровь магического существа!
Он похлопал лапой по рюкзаку.
– Кровь вурдалаков вполне сгодится. Хоть и опасно было, но…
– Эти старые чародеи непонятно о чем думали, когда обряды придумывали, – с досадой проговорил Дарин, разворачиваясь и выруливая на дорогу. – Я у Дадалиона в книгах читал как-то, что раздобыть нужно, чтобы практикующим магом стать. Зубы волколака, когти дракона, волос феи! Где все это взять? Как уговорить фею, позволить выдернуть у нее волос?!
Тохта фыркнул:
– Хочешь, подскажу? У тебя в Лутаке есть знакомый по имени Кёртис. Обратись к нему – он мигом все раздобудет!
Дарин хмыкнул:
– Точно, я и забыл! Только он, наверное, уже в Волшебных землях, Кехелуса грабит!
– Смотри на дорогу! – предупредила Гингема. – Кёртис – это черный контрабандист?
– Он самый!
Машина вырвалась на шоссе и понеслась со страшной скоростью. Тохта случайно взглянул в окно, за которым дома и деревья за окном слились в одну сплошную полосу, и тут же пожалел об этом.
– Далеко еще? – слабеющим голосом пролепетал он.
Гингема посмотрела на него с сочувствием.
– Потерпи, уже скоро!
– Я терплю… – выдавил кобольд, а Гингема снова взялась за Дарина.
– Следующий поворот направо! Да осторожней ты! Держись, Тохта, пустырь уже рядом, рукой подать!
Вскоре, к огромному облегчению кобольда, Дарин сбавил скорость, и машина пошла медленней.
– Ну, мы почти на месте. Наверное, можно нас поздравить, потому что с таким водителем… – она покосилась на Дарина. – Гм, ладно.
Она опустила стекло, выглянула наружу и осмотрелась.
– Куда ты заехал?! Куда? Ты же не там свернул! Этот двор не проездной, тут повсюду несознательные граждане ограждение поставили. Сдавай назад, а потом направо!
Он послушно крутанул руль, машина тронулась назад и вдруг, как гром среди ясного неба, раздался противный звук сминающегося железа. В ужасе Дарин нажал на тормоз, машина дернулась и встала, как вкопанная.
Повисла зловещая тишина, какая бывает только в фильмах-ужасах перед убийством главного героя.
– Алла Всеволодовна… – пролепетал Дарин, мгновенно превращаясь из супермена-водителя в студента-двоечника, явившегося на очередную пересдачу. – Я…
Гингема сверкнула глазами, вылезла из машины, изо всех сил хлопнув дверцей, и отправилась смотреть на причиненный урон.
Дарин помедлил, вздохнул, собрался с духом и потащился следом. Кобольд приоткрыл дверцу, осмотрелся и выскользнул из автомобиля: твердо решил не бросать друга в беде, а пойти вместе с ним, а там будь, что будет!
Гингема, сдвинув брови, рассматривала помятое крыло.
– Простите… – выдавил Дарин, страстно желая провалиться сквозь землю. – Я не…
– Убирайся, пока я тебя не убила! – свирепо рявкнула Гингема.
Он в испуге попятился. Кобольд тут же шмыгнул за спину Дарина и, опасливо поглядывая на разгневанную Гингему, понял, что ни за какие коврижки близко к ней не подойдет.
– Пошли, – вполголоса пробормотал Дарин Тохте.
– Дальше – вдвоем. Тащи из салона мой рюкзак и сваливаем, пока она нас не прикончила! До пустыря недалеко, доберемся.
Кобольд согласно кивнул. Он исчез в машине и через минуту снова появился, волоча за собой рюкзак и боязливо поглядывая на Гингему.
– Куда?! – снова рявкнула она. – Марш в машину!
Бормоча что-то себе под нос, она села за руль и повернула ключ зажигания.
– Одни убытки от вас, – ворчала Гингема, осторожно выруливая на дорогу. – Один машину помял, другой всех рыб в аквариуме сожрал!