– Ну? Я готов рассказывать о прошлом, побеседовать о настоящем, приоткрыть завесу тайны над будущим. Подавайте сюда вашего купца!
Словно в ответ на его слова, в дверь робко постучали.
Кобольд одним прыжком оказался в другой комнате, Дарин, опрокидывая стулья, кинулся в лавку, а Дадалион, с выражение заботливости и участия на лице, с достоинством направился к двери.
Обычно Фендуляр укладывался с прорицаниями в десять-пятнадцать минут, после чего человек, пожелавший узнать свое прошлое, будущее и настоящее, покидал дом с синими ставнями. Но сейчас был другой случай – посетителей давненько не было, Фендуляр соскучился, и ему очень хотелось поговорить. Напрасно Дадалион, бесшумно появляясь в дверях за спиной купца, делал призраку отчаянные знаки – тот обращал на него внимания не больше, чем на назойливую муху.
– Ну, о бароне Патоне Пике, ты, разумеется, слышал, – говорил призрак, небрежно развалившись в кресле.
– Я… не… – лепетал купец, озираясь по сторонам. Встреча с привидением оказалась для него тяжелым испытанием: Берриалба впервые в жизни увидел настоящего духа. Встречались, конечно, на ярмарках и подделки, довольно искусно изображавшие призраков, но этот уж точно был настоящим: достаточно было лишь взглянуть на него! Купец взглянул, и увиденное произвело на него огромное впечатление, особенно, кинжал, торчавший в груди Фендуляра. Берриалба уже не хотел предсказаний и прогнозов, он мечтал лишь о том, как бы поскорее убраться из дома с синими ставнями. Но призрак оказался словоохотлив и пустился в подробный рассказ о собственной жизни, а перебивать его купец не решился бы ни за что на свете. Так что все, что оставалось Берриалбе, это сидеть в кресле, обливаясь холодным потом и сжимая поручни, и глядеть на собеседника круглыми глазами.
– Не знаешь? В какой же дыре ты живешь? – отрывистым тоном поинтересовался призрак. – Почему не ничего не слышал о бароне Патоне Пике? Отвечай!
– Мне бы предсказание… – набравшись смелости, пролепетал купец.
– Дойдем и до предсказания. Кстати, на чем я остановился? – Фендуляр задумался на мгновение. – Тьфу ты, на твоем прошлом. Знаю, знаю, у тебя небольшая торговлишка, надо же как-то жить? Но тебе повезло, я – провидец, каких мало! Сейчас расскажу тебе все. Ты снарядил караванишко, отправился в Пустынные Королевства. По дороге твой компаньон, разумеется, погиб…
– Это был несчастный случай, – стуча зубами, проговорил Берриалба.
– Конечно! Само собой, несчастный случай! – Фендуляр перегнулся через стол к купцу, тот испуганно вжался в спинку кресла. – Знаю я эти несчастные случаи, – доверительно промолвил призрак. – Сколько я их сам подстроил – не поддается исчислению! Я всегда говорил: не стоит ломать копья, изобретать что-то новое, все равно нет ничего лучше старого доброго несчастного случая! Кстати, – призрак снова развалился в кресле. – Я ведь уже говорил тебе, что при жизни был благородной особой? Восьмым сыном высокородного и могущественного барона Патона Пика. Правда, имелась одна загвоздка, – озабоченно сказал Фендуляр. – Братья. Семь братьев – куда это годится, а? Семь человек на один-единственный сундучишко с золотом, на наследство. Нет, как ни крути, наследник должен быть всего один. И что прикажете делать? – призрак уставился на купца белыми глазами.
– Что? – пискнул Берриалба.
– Вынужден был убить, – коротко отозвался восьмой сын барона Патона Пика и вздохнул глубоко и печально. – Всех до одного. Пришлось трудиться, не покладая рук, потратить на это прорву времени! Веришь ли, я даже забыл про еду и сон, а это уж никуда не годится!
Купец облизал пересохшие губы.
– Ну… э…
– А что делать-то было? – деловито поинтересовался призрак. – Между мной и наследством – такая толпа народу! Непорядок. Но я скорбел! – объявил он. – Убивал и буквально обливался слезами, рыдал, как дитя: все-таки братья, родная кровь. Но потом взял себя в руки, успокоился и зажил прекрасно, – Фендуляр мечтательно возвел глаза к потолку. – Охота, пиры, скачки… ну, сожжешь, бывало, нечаянно пару-тройку деревушек… устроишь пожаришко… так скучно же в глуши, надо же как-то развлекаться? – он перевел взгляд на купца, тот поспешно закивал. – А соседи, черствые душонки, постоянно роптали. Я их, дескать, разоряю! Им, дескать, не нравятся пожары! Странные людишки, – Фендуляр с недоумением пожал плечами. – Веришь ли, даже прошение королю подавали, жалобу на меня! Я, разумеется, легко доказал, что это клевета и совесть моя чиста, а с соседями я пытаюсь наладить приятельские добрососедские отношения…
Призрак бесшумно побарабанил по столу. Купец с ужасом наблюдал, как прозрачные пальцы пляшут по скатерти.
– Соседи! – внезапно рявкнул восьмой сын барона так, что купец подпрыгнул. – Соседи – это зло! Я, конечно, пытался с ними по-доброму, по-приятельски, без церемоний, а они? Сидели у себя в усадьбишках и носа высунуть боялись. Явился как-то в гости к одним – и что я вижу?! Ворота заперты, мост поднят, на крепостной стене челядь кипящую смолу готовит. Каково? Это невежливо, негостеприимно, это оскорбительно, в конце концов: встречать гостя закрытыми воротами, точно врага! Я, разумеется, тут же оскорбился, – небрежно сообщил Фендуляр. – Даже, можно сказать, разгневался. А в гневе я был страшен. Ужасен, можно сказать!
– И что? – Берриалба затаил дыхание.
– Пришлось штурмовать. Славное было развлечение! И усадьбишка оказалась просторная, погулял на славу! Будешь проезжать, полюбопытствуй – там все еще пепелище или ее заново отстроили? Просто интересно.
– Всенепременно. А мое бу…
– С твоим будущим все в порядке. Товар продашь с хорошей прибылью, если, конечно, не понесешь убытки. Плывешь морем? Ага. Я так и знал, я же провидец! Так вот, погода будет прекрасная, если, конечно, не случится шторма. Не исключено и нападение пиратов. Но, возможно, они и не нападут.
Берриалба восхитился.
– Какое верное прорицание! Все в точку!
– Еще бы. Но я не понимаю, почему ты совсем ничего не слышал о бароне Патоне Пике? Как такое вообще могло быть? Ведь все соседи… кстати, о соседях, – перебил Фендуляр сам себя. – Я действительно пытался с ними подружиться! А они? Вот как-то раз собрался в гости. Запросто, по-соседски… дай, думаю, навещу. Как подобает человеку воспитанному, посылаю вперед слугу – преуведомить. Так и так, дорогой сосед, решил почтить вас своим присутствием. Выпьем, закусим хорошенько, поохотимся, сожжем пару деревень… ведь не может такого быть, чтоб в его владениях не нашлось деревушки с непочтительными крестьянами, а? На крайний случай, всегда можно заехать в другие владения и спалить чужую деревню, мельницу… словом, в хозяйстве всегда найдется что-нибудь ненужное. А не найдется, можно спалить, так сказать, по ошибке, – Фендуляр поднял верх прозрачный палец. – Я, признаться, частенько так делал. Потом, конечно же, как человек воспитанный, присылал соседу нижайшее извинения – да, сжег. Но по ошибке. Прошу простить. Иной раз и ответ получишь: «Ничего, говорят, спасибо и на этом. Хорошо, хоть остальное не тронули», – Фендуляр помолчал немного и продолжил рассказ:
– И вот приезжаю я утром, а соседишки и след простыл! Ему, оказывается, ночью с курьером письмо прислали: захворала троюродная тетушка и он вынужден срочно отбыть на неопределенный срок. Что за спешка?! – недовольно проворчал восьмой сын барона Патона Пика. – Уехал глубокой ночью, ни с кем не попрощавшись, будто сбежал! Людишки его мне записку передали: «Дорогой сосед, с прискорбием вынужден сообщить – дела зовут. Надеюсь, мельницу вы не сожжете».
– И что? – пролепетал Берриалба, с тоской поглядывая на дверь.
– Ну что ж? – важным голосом ответил Фендуляр. – Я все ж я не зверь какой, не горный тролль, знаком, знаешь ли, с правилами приличия, получил благородное воспитание. Мельницу оставил. Остальное – сжег.