— Кушать готово. — сказала Ливи.
Я поднялся с земли и подошел к ней, она взяла миску, налила туда густого супа и вручила вместе с ложкой и сухарями. Я недолго думая уселся на то же место, поставил миску на землю и разломал в суп сухари. Даже дома я часто крошил хлеб в суп, не надо отвлекаться на кусание хлеба, он уже в супе. Не я такой один извращенец, что так супы ем, вот Ливи так же сделала. А мелкая от сухарей отказалась, взяла просто суп.
Вкусно поужинав, мы сполоснули посуду и собрались ложиться спать. Подкинули веток в костер, постелили честно спизженные спальники и улеглись спать, каждый в свою сторону от костра. Ливи уверила что бояться нечего и многозначительно подмигнула. Видимо зверье не нападает на эльфов, а тут еще и друг зверей на пару с лесом. Так что думаю ей можно поверить в данном вопросе.
Проснулся я довольно рано, спать на земле то еще удовольствие! Все кости болят, спину ломит и прохладно как-то, ну нахер больше в лесу ночевать! Ладно бы в хорошей палатке и с отличным спальником у которого и матрас хороший и одеяло теплое, завернулся с головой и нормально, но тут такого видать нету, ну либо те бомжи реальные бомжи! Хотя сотня золотых была…
Поднявшись, я начал разминать свои старые косточки и заметил что Ариса пропала, а Ливи еще дрыхнет. Так-с, интересно, куда это мелкая делась? Только я о ней подумал, как она появилась.
— Что, суп на волю захотел? — усмехнулся я.
— Умываться ходила. — буркнула та обиженно.
Скажи спасибо что я прямо не спросил приспичило посрать, мне вот приспичило!
— Хер с тобой, я в кусты. — бросил я и двинул в сторону.
Пройдя в кусты, я услышал едва уловимый звук речки. Отлично, лопухи целые останутся, можно и помыть.
Закончив со своими утренними делами, я вернулся в лагерь и обнаружил готовящую завтрак Ливи.
— Доброе утро. — сказала она когда я подошел.
— Что ты хочешь этим сказать? Желаешь мне доброго утра или утверждаешь, что утро сегодня доброе и неважно, что я о нём думаю? Или, может, ты хочешь сказать, что испытала на себе доброту этого утра? Или ты считаешь, что все должны быть добрыми в это утро? — сказал я прикол вспомнив старый фильм, всегда он мне нравился, особенно голый в озвучке гоба.
Ливи немного зависла, явно не зная что ответить, меня такая реакция развеселила и я засмеялся.
— Забей… — проговорил я сквозь смех.
Через пару минут меня отпустило и я с благодарностью принял миску утренней каши, что-то вроде гречки, только на цвет не коричневая как я привык, а насыщенно синяя.
— А я не траванусь? — поинтересовался я.
На что девушки лишь молча ели.
— Ну ладно, приятного аппетита. — проговорил я. — Надеюсь я не траванусь, а если траванусь, похороните меня по христиански, под березкой.
— Ой, не хочешь не ешь! — заявила Ливи и попыталась отобрать миску, за что получила ложкой по лбу.
Девушка обиженно потирала лоб.
— Мало того что издевается, так еще и бьет. — пробубнила она, думая что я не услышу.
— Ешь, а то опять получишь. — бросил я в ответ и приступил к еде.
Каша весьма вкусная, та же гречка, но вкуснее. Интересно, она сама по себе тут вкусная или Ливи что-то туда добавила? Может нашла какую травку полезную, да вкусную? Хотя никакой зелени я не заметил, значит либо приправу раздобыла эльфийка, ну либо местная гречка реально вкуснее земной.
— Ладно, извини за ложку. — сказал я ей подходя. — Спасибо за еду, вкусная каша.
Она забрала пустую миску и пошла споласкивать, а вот это правильно! Даже мама мне говорила что после гречки лучше сразу мыть посуду, а то заебешься отмывать. Как-то раз я оставил на пару дней тарелку не помытой, так кипятком замачивал и металлической губкой оттирал потом.
— Какие планы на сегодняшний день? — спросила вдруг Ариса.
— Все те же, путь к дворфам. — ответил я ей.
Окончательно поднялся с земли, собрал пожитки и бросив их в мешок, закинул на плечи, проверил карту и прикинув маршрут двинул в путь.
— Там дальше должен быть город. — сказала Ливи.
Глава 20 Внеплановый П…
— А что там за город? — поинтересовался я уже в пути.
— То ли Карасан, то ли Караван. — невнятно ответила Ливи.
— Понятно, очередной Мухосранск с хер пойми каким названием… — проговорил я. — И долго до него пилить?