Она понимала его, даже если были вещи, о которых она ещё не знала.
Он тоже понимал её.
Она взяла его за руку, радуясь, что его пальцы откликаются на её прикосновение, что ему нравится этот контакт. Ей нравилось быть с ним, особенно в их личном пространстве. Но…
— Этой комнате действительно нужна мебель, — сказала она.
Нокс провёл рукой по своей голове.
— Да. Я знаю. Это плохо.
Она не имела в виду ничего такого, что могло бы послужить поводом для критики.
— Может, мы подберём что-нибудь вместе?
Он застенчиво улыбнулся ей. Как такой большой и опасный мужчина может быть таким милым?
— Мне бы этого очень хотелось.
— Может быть, столик.
— Конечно.
— И книжный шкаф?
— Ага.
— Со всеми книгами о Гарри Поттере.
— О Боже, — простонал он, но улыбался, так что она поняла — он дразнит её.
— И ты собираешься их прочитать, — она, с другой стороны, не поддразнивала.
Он скептически уставился на неё.
— Я?
— Угу. В них есть твоё имя.
— Вот как?
— Да. Это заклинание. Для того, чтобы гасить свет.
Нокс нахмурился.
— Не уверен, что мне это нравится.
Клэр посмотрела на их переплетённые руки.
— Но темнота — это то, что подарило мне всё самое лучшее. Она подарила мне тебя.
Она услышала, как у него перехватило дыхание. Подняв глаза, она увидела, что в его взгляде читается то, что он хотел сказать, но не находил слов. Всё в порядке. Ей не нужны были слова, только не для этого.
Он прочистил горло.
— Что, если ты почитаешь их мне, милая?
— Ты не любишь читать?
— Я хочу слышать твой голос.
Она улыбнулась.
— Ладно. Это было бы забавно. Как насчёт нескольких картин?
Он насторожился, услышав это.
— Что за картины?
— Не знаю. Что-нибудь, что понравится нам обоим. Нам придётся поискать вместе. Но… Я задаюсь вопросом, будешь ли ты счастлив? Здесь есть всё необходимое? Я имею в виду… ты хранишь комод в шкафу.
— Да, я знаю, — сказал Нокс, оправдываясь, и повернулся в ту сторону. — Я вытащу его. Прямо сейчас.
— Нет! — она схватилась за пояс его спортивных штанов, смеясь, затем стала серьёзной. — Я просто не хочу, чтобы ты это ненавидел.
Он повернулся к ней, выражение его лица было напряжённым.
— Я не буду ненавидеть это, милая. Я просто… привыкаю к тому, что происходит в моей жизни.
Она понимала это. Она чувствовала то же самое.
— Но это хорошо?
— Очень хорошо.
Клэр обняла его за талию, а он обнял её. Ей нравилось, что они постепенно привыкают ко всему, что происходит вместе.
— Я хочу в душ, — сказал Нокс. — От меня пахнет больницей. Ненавижу это.
— Хорошо, — Клэр хотела принять душ вместе с ним, но внезапно застеснялась. Они не были вместе, не так, как раньше.
— От тебя тоже пахнет больницей, — прокомментировал он. — Просто, чтобы ты знала.
Клэр улыбнулась, прижавшись к его животу — ей нравилось ощущать его сквозь тонкий хлопок.
— Это невежливо.
— Что ж, это нужно было сказать, — он вздохнул, похоже, восприняв её поддразнивание как отказ. — Хорошо. Я отойду всего на несколько минут.
— Я хочу присоединиться к тебе, — сказала она, потому что ей нужно было заговорить, она должна была озвучить то, что хотела. Чтобы они оба знали. Некоторые вещи можно не говорить, но не все.
Его пальцы играли с её волосами, касаясь выбритой части, он просто наслаждался ею.
Она призналась:
— Я не знаю, нравится ли мне это в конечном счёте. Я не уверена, что это в моём стиле.
— Они отрастут снова, если захочешь, но пока просто наслаждайся этим.
Она посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась — потому что Нокс всегда предоставлял ей эту свободу. Чтобы подумать. Чтобы попробовать что-то новое. Изменить. Разобраться в себе. Она подумала, что ему это тоже может понадобиться, хотя бы ненадолго. Было бы неплохо разобраться во всём вместе.
— Я люблю тебя, — сказала она.
Он улыбнулся в ответ, такой красивый, такой добрый.
— Я тоже люблю тебя, милая.
Они медленно принимали душ, уделяя этому столько времени, сколько хотели. Нокс обводил мылом её изящные изгибы и мыл ей волосы. Клэр беспокоилась об его ранах. Бинты сняли, но места ран всё ещё были красными. В него много раз стреляли.
Она ненавидела, что кто-то причинил ему боль.
Хотя её прикосновения к нему были лёгкими и осторожными, он возбуждался. К тому времени, когда они вышли из душа и он начал вытирать её, его член стал толстым и твёрдым.