Что бы ни тянуло его по освещённому факелами коридору к массивной закрытой двери в конце, оно так сильно завладело им, что он ни о чём не думал. Нокс был заряженным пистолетом, и именно ярость держала палец на спусковом крючке.
Поэтому, когда он врезался в дверь, используя своё тело как таран и даже не взявшись за ручку, сцена перед ним мгновенно нажала на спусковой крючок.
Свет факелов плясал на обнажённых телах.
Женщины кричали.
Воздух наполнился запахом крови.
Мужчина с волосами, зачёсанными назад от острого вдовьего пика, испуганно оторвал взгляд от вены, из которой он пил. Мужчина едва успел испугаться, о чём Нокс позже пожалел. Этот мерзавец заслуживал страданий.
Но на самом деле он не страдал. Потому что Нокс схватил его с кровати и впился зубами в горло так жестоко, что хрустнул хрящ и брызнула кровь.
Нокс выплюнул мерзкий комок изуродованной плоти и швырнул обмякшее тело через всю комнату. Оно с глухим стуком ударилось о каменную стену, отчего кости бессмысленно хрустнули в мёртвой плоти, и соскользнуло на пол, как мусор.
Грудь Нокса вздымалась, ярость всё ещё бушевала в нём, когда три женщины с криками выбежали из комнаты, пробираясь через обломки сломанной двери. Несмотря на то, как быстро они двигались, несмотря на то, что мозг Нокса до сих пор пребывал по большей части в отключке, он знал, что ни одна из них не была Клэр.
Он не предпринял никаких попыток остановить их.
В его сознание просочились подробности. Андреевский крест. Стеллаж с секс-игрушками. Клетки. Стулья и скамейки для привязи. В комнате пахло кровью и сексом. Нокс зарычал, ненавидя каждую частичку этого извращённого БДСМ-подземелья.
Он закрыл глаза, пытаясь успокоить дыхание и собраться с мыслями. Она была здесь. Он чувствовал это.
Нокс сделал глубокий вдох и судорожно выдохнул. Инстинкт — или его мозг зарегистрировал её присутствие, не осознавая этого? — заставил его опуститься на колени рядом с кроватью.
Кровать стояла поверх низкой клетки, а она лежала на боку в дальнем углу, свернувшись калачиком и обхватив себя руками. Огромные карие глаза смотрели на него с бледного лица. Прямые светлые волосы рассыпались по каменному полу. На ней было золотистое платье, мятое и в пятнах, одна бретелька порвалась. На её тонких руках были следы укусов.
У Нокса перехватило горло. У него защипало в глазах, чего он не испытывал уже несколько десятилетий.
— О, милая.
Она даже не моргнула, просто уставилась на него.
— Я должен вытащить тебя оттуда, — сказал он хриплым голосом, потому что у него перехватило горло.
Клетка была заперта, и Нокс не заметил ключа где-либо на виду. Но клетка не походила на тюремную камеру, прутья и замок не были рассчитаны на то, чтобы противостоять его силе. Присев на корточки у низкого входа, Нокс взялся одной рукой за прутья двери, а другой упёрся в косяк. Он старался действовать как можно осторожнее, не желая пугать её, но ему пришлось приложить силу, чтобы сломать замок.
Дверь дёрнулась, затем со скрежетом металла распахнулась, содрогаясь.
— Вот так, милая.
Нокс знал, что она не выйдет, пока он там сидит. Он знал, каково это — быть загнанным в угол, когда нет выхода, нет возможности противиться тому, что другие собираются с тобой сделать, навязать тебе свою волю.
В этом всегда заключалась ирония его роста и силы. Он прекрасно понимал, как легко это может быть аннулировано.
Клетка.
Численность.
Правильные точки воздействия.
Нокс доверял своим братьям, которые сейчас были наверху. Они зачистят дом. У него есть время, чтобы быть терпеливым.
Нокс отошёл от клетки и, обойдя диван, встал позади него, отвернувшись от неё, так, чтобы клетка оказалась между ними. Он сел на пол, прислонившись спиной к дивану и подтянув колени. Он не мог видеть Клэр. Он знал, что она не хотела бы, чтобы он её видел, и что она не стала бы выходить под его взглядом.
— Я знаю, ты боишься, — сказал Нокс. — Я знаю, как это ужасно, как это давит на тебя. Как будто ты чувствуешь это не только внутри своего тела, но и снаружи, — ему было нелегко признаться в этом, каким бы незначительным это ни показалось другому. Но Нокс никогда не говорил о таких вещах.
Может быть, это из-за того, что он не смотрел на неё, а может, потому, что он не хотел, чтобы Клэр чувствовала себя одинокой в своём страхе, но он продолжил:
— Думаю, я чувствовал себя так по крайней мере первые пять лет. Когда я… попал в неприятную ситуацию. Потом это иногда возвращалось, не всегда тогда, когда я этого ожидал. Не рассказывай об этом моим братьям, но это всё ещё случается время от времени.