Пока Мира наливала себе чашку, Клэр заправила чай так же, как готовила себе кофе. Затем попробовала результат.
— Что думаешь?
— Мне нравится, — на вкус этот чай отличался от других, которые она пробовала. Она не была уверена, почему. Может, всё дело в чашке. Она подняла мизинец, чувствуя себя глупо, но ей это нравилось.
Некоторое время они потягивали чай, а Клэр ела так много печенья, что ей было немного неловко, хотя Мира, казалось, этого не замечала.
Через некоторое время Мира сказала:
— Ты справляешься намного лучше, чем справлялась я на твоём месте. После пробуждения я была очень напугана. Не знала, что и думать. Ты намного храбрее меня.
— Я не храбрая. Я уже знала.
— О вампирах?
Клэр начала привыкать к этому слову.
— Моя мать говорила о них, но она была… сумасшедшей. А может, и нет.
Мысль о том, что её мать была права, вызвала у Клэр неприятное чувство. Все те жестокие слова, которые она говорила. Клэр заслужила их.
— Значит, твой отец? — спросила Мира. Он был вампиром?
Клэр пожала плечами, не желая говорить об этом, ненавидя себя за то, что чувствовала сейчас. Когда она впервые очнулась после болезни, она чувствовала себя сильной и возбуждённой. Теперь она чувствовала себя сбитой с толку.
Хорошо ли это — быть вампиром? Или плохо? Что это на самом деле значило?
— Всё в порядке, — сказала Мира, как будто поняла, что Клэр расстроена. — Нам не обязательно говорить об этом. Но я должна кое-что знать. Ты… в порядке? С… Ноксом?
— Что ты имеешь в виду?
— Он немного пугающий. Для некоторых людей.
Клэр снова пожала плечами. Об этом она тоже не хотела говорить. Нокс был её. Ей не нравилось, что другие люди знали его. Это, конечно, глупо. Но она хотела, чтобы он принадлежал только ей.
— Просто помни, что ты не обязана делать то, чего не хочешь, хорошо? Если ты хочешь жить в отдельной комнате…
— Нет.
— Хорошо. Чего бы ты ни захотела. Но чтобы ты знала, наша с моим супругом комната в конце этого коридора, — Мира указала в направлении, куда ушла Сайрен. — Если тебе что-нибудь понадобится.
Клэр взяла ещё одно печенье, но она больше не была счастлива. Ей не нравился тон Миры, как будто происходило что-то плохое. Она больше не хотела разговаривать с Мирой. Она хотела, чтобы Нокс вернулся.
Он бросил её… снова.
Зачем ему это делать?
Она была в огромном доме с незнакомыми людьми, а он ушёл.
Внезапно придя в ярость — и совершенно не готовая к неожиданному, злобному всплеску гнева — Клэр швырнула печенье через стол. Оно ударилось о затемнённое ночью окно-эркер и упало, оставив на стекле полоску шоколада. И тут она разрыдалась.
Рыдания, сотрясавшие её тело, удивили её, но она не могла их остановить. Она понятия не имела, что случилось, но внезапно почувствовала себя очень, очень расстроенной.
Мира встала со стула и присела на корточки рядом с Клэр.
— Всё в порядке, милая. Твои эмоции будут пребывать в хаосе, пока…
— Нет! — Клэр вскочила со стула так быстро, что он опрокинулся и с треском ударился об пол. — Я хочу вернуться в свою комнату!
Она должна была сбежать. Она не хотела, чтобы её видели в таком состоянии.
— Хорошо, всё в порядке… — начала Мира.
В коридоре загудел лифт, и тяжёлые ботинки затопали по направлению к кухне. Сердце Клэр подпрыгнуло.
Нокс остановился, когда вошёл в кухню. Его ноздри раздулись, а глаза остановились на Клэр. Она с трудом вдохнула его густой, пряный аромат, хотя к нему примешивалось что-то нехорошее. Что-то гнилое. Не-люди.
Почему от него пахло как от не-людей?
Несмотря на эту вонь, дёсны Клэр заболели, а её лоно наполнилось таким внезапным, неистовым жаром, что её бёдра автоматически сжались.
Взгляд Нокса переместился с Клэр на опрокинутый стул, затем на окно, затем на Миру, затем снова на Клэр.
Клэр хотела, чтобы он подошёл к ней. Когда он этого не сделал, она зашипела на него и пронеслась через кухню, чтобы островок оставался между и ними, затем протопала по коридору в спальню.
Она слышала, как он идёт за ней. Рывком распахнув дверь, она ввалилась внутрь и захлопнула её за собой. Она услышала, как та ударилась обо что-то, возможно, об его руку, затем услышала, как он вошёл сзади и закрыл дверь.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты ушёл!
— Я имею в виду, на кухне. С Мирой.
— Ничего.
— Это не было похоже на «ничего».
— Она хотела поговорить о вещах, о которых я не хотела говорить.