— Вот почему, — вмешался Джодари, — вы должны писать бл*дские отчёты.
Игнорируя это, Кир изучал Зару.
— Так какого чёрта ты здесь делаешь? На самом деле?
— Продавать наркотики доверчивым — это одно. Похищать людей? Давать кому-то наркотики против его воли? И я не могу представить, что делает этот больной ублюдок Малотов. Нет, это не нормально. Я не могу… Я больше не могу сидеть сложа руки. Я больше не могу участвовать. Я больше не доверяю Гидеону. Я просто… — её плечи слегка поникли. — Я просто не могу.
— Кто он? — спросил Кир. — Для тебя?
В глазах Зары появилось страдальческое выражение.
— Он был моим спасителем. Когда-то. Я была ребёнком, и я была одинока. Но я больше не ребёнок, и я не могу быть такой, как он… — твёрдо закончила она. — Я не буду.
Кир закрыл глаза. Иногда он чертовски ненавидел этот мир. Потому что мог представить себе это. Молодая женщина в беде. И вместо хорошего мужчины её нашёл плохой.
Но когда это жизнь бывала справедливой?
— Где Нокс? — потребовал Ронан, жёсткий, как всегда, и невозмутимый.
— Я не знаю, — ответила Зара. — Вам придётся отпустить меня, чтобы я могла вернуться и выяснить, где это находится.
— Удобно, — заметил Ронан. — Для тебя.
— Послушайте. Гидеон начинает подозревать меня. Я это вижу. Я должна быть осторожна. Я могу сообщить вам время и место «представления», когда узнаю, где оно состоится. Он указал завтрашний вечер. Там будет толпа, просто чтобы вы знали.
— Мы не можем ей доверять, — настаивал Рис. — Она часть этого. Она может притворяться.
Это было правдой, но…
— Не думаю, что у тебя есть большой выбор, красавчик, — парировала Зара.
И это тоже правда.
Она добавила:
— Если вы не отпустите меня, если вы подумываете о том, чтобы попытаться получить за меня выкуп в обмен на Нокса, или о чём-то подобном, что вы, вероятно, рассматриваете, — эта мысль приходила в голову Киру, да, — просто знайте, что Гидеон ни от чего не откажется ради меня. И всё, что вы сделаете, вызвав у него подозрения, приведёт к тому, что он просто выведет меня из игры.
Она, конечно, права.
Им придётся отпустить её. Им придётся подождать подробностей.
Прежде чем начался спор, Кир жестом пригласил всех выйти из комнаты. Несколькими хорошо подобранными словами он приструнил свою команду, убедился, что они, чёрт возьми, поняли, что нужно оставить Зару в покое, позволить ей уйти.
Лука кивнул, соглашаясь.
Ронан ушёл, выглядя раздражённым.
— Если с Ноксом что-нибудь случится, я нахрен убью её, — сказал Рис.
Кир знал, что Рис говорил не всерьёз, поэтому промолчал.
— Весёлая компашка, — прокомментировал Джодари, когда они с Киром остались в коридоре вдвоём.
Проигнорировав это и вернувшись в комнату для допросов вместе с Джодари, Кир обменялся номерами телефонов с Зарой, а затем спросил:
— Что ты будешь делать после?
Она покачала головой.
— Чтоб мне провалиться, если я знаю. Я разберусь с этим.
Кир положил ключи Нокса в карман.
— Если ты хочешь…
— Что-нибудь ещё? — спросила она, обрывая его предложение. — Я должна вернуться, пока меня не хватились.
— Я провожу тебя, — сказал Джодари.
— Так и думала, — ответила Зара.
Джодари, очевидно, это не понравилось, но отпустить Зару было наименьшим из того, что Кир мог бы сделать, чтобы вернуть своего брата.
Когда они вышли, Кир посмотрел на часы. До рассвета оставался час. Тиши придётся остаться здесь на весь день, но Киру сначала нужно было увидеть Миру. И Клэр.
Оставив Джодари разбираться с Зарой, Кир направился к лифту, пытаясь обрести хоть какую-то надежду. Это уже что-то большее, чем двадцать минут назад, но это не меняло того факта, что Ноксу предстоит ещё один день с этим ублюдком Малотовым. А после? Оставалось лишь догадываться, бл*дь.
Поднявшись на административный этаж, Кир направился знакомым маршрутом в кабинет Миры. Его супруга оторвалась от своего компьютера, когда он появился в дверях. Её глаза были встревоженными, добрыми, тёплыми. Её взгляд скользнул к Клэр, которая поднялась с дивана при его появлении.
Ана и Сайрен куда-то ушли.
— Уже почти рассвело, — сказал Кир. — Сейчас больше ничего нельзя сделать. Пожалуйста, возвращайтесь в аббатство, вы обе.
Кир знал, что ему следует быть с ними помягче, но у него не было на это сил, не сейчас.
— Ты можешь мне что-нибудь сказать? — спросила Клэр. — Что-нибудь?
Её глаза были ясными. Несчастными, обеспокоенными, терзаемыми. Но ясными. Поэтому Кир сказал ей правду.
— У нас есть потенциальная зацепка, но я не знаю, что это будет означать.