Прошло уже более двухсот лет с тех пор, как он видел эту харчевню и поселок в последний раз, но, казалось, ничего с тех пор не изменилось. Единожды разросшись до весьма больших размеров, это поселение когда-то производило впечатление, однако теперь многие дома были заброшены и выглядели неважно.
Сами обитатели тоже ничуть не менялись. Нет, конечно, что-то менялось со временем, например, их одежда, но все они были все так же бедны, лишены собственного достоинства и необразованны, как и раньше.
И лишь один человек выделялся среди этой грязной рвани — отец Харона. Он был великим Воителем, контролировал своего внутреннего бога значительно лучше Харона и слыл одним из немногих храбрецов, способных противостоять Дейрдре. А самое главное, никакое мучение, выдуманное колдуньей, не смогло бы сломить великой силы его духа.
— Тебе еще эля?
Харон поднял взгляд на подошедшую женщину. Она была довольно хороша собой, если бы не выглядела столь изможденной. Тяжелая жизнь отпечаталась на ее лице морщинами и темными кругами под глазами. Харон подумал, что, будучи еще достаточно молодой, эта женщина могла бы не работать на износ в вонючей забегаловке, а иметь семью и заботиться о муже.
— Ага, — подтвердил он насчет эля. — Звать-то тебя как?
— Эванна. А тебе это зачем понадобилось?
— Считай, что я любопытен, — хмыкнул Харон. — Вот так и живешь здесь всю жизнь?
Женщина отвела взгляд в сторону, однако Харон успел заметить, как в глазах Эванны мелькнула тоска.
— Ну да. Хотела как-то уйти, да жизнь повернула иначе.
— Врешь поди. Давай-ка принеси еще эля.
Харон откинулся на спинку стула, наблюдая, как Эванна, не торопясь, отправилась за новой кружкой, призывно виляя бедрами. Его беседа не прошла не замеченной для двух мужчин, сидевших в паре шагов от него.
— Никак втюрился в красотку? — спросил один из них.
Вглядевшись в мужчину, Харон увидел, что на том надет красный килт в зеленую клетку, причем хозяин явно гордился этим цветом. Точно такой же Дейрдре отобрала у него в Кэрн-Туле. Цвет килта, который был надет на нем сейчас, ровным счетом ничего не значил для Харона, поскольку он добыл его нечестным путем, а попросту говоря — украл.
— Может, итак…
Его товарищ улыбнулся, продемонстрировав несколько гнилых зубов, еще сохранившихся во рту.
— У тебя, смотрю, и клинка-то нет.
— Смотри-смотри, только не ошибись.
— Ну и где он у тебя?
Ох, как хотелось показать Харону, кто в этой харчевне действительно хозяин, однако для этого сейчас у него не было достаточно времени. Пока не было.
— Где ваш лэрд? — резко спросил он мужчин.
Второй мужчина переменился в лице, однако первый ответил как ни в чем не бывало:
— Имя свое в горах прославляет.
— Как это?
— Во всей округе объединяет всех в один клан, потому что здесь много горцев-Воителей. Эй, я правду говорю? — обратился он ко второму.
Тот энергично закивал:
— Ох, много… И выбора у нас никакого нет.
Рассмеявшись, Харон подмигнул женщине, принесшей эль:
— Не хотел бы я быть вожаком такого клана. — В его голове уже созрел план рискованного предприятия. И если все пойдет как надо, Дейрдре больше никогда не побеспокоит его.
Внезапно Харон подумал о братьях — основателях Маклауда и о Воителях, которые были ими объединены. Он помог им прикончить Дейрдре, но только потом понял, что колдунья так легко не умрет.
Может быть, стоит вернуться назад в Маклауд. Было бы здорово знать, что за спиной у тебя находится так много Воителей сразу. За ним бы стояли плечом к плечу Куин, Арран, Йен, Дункан… Их сил было бы достаточно, чтобы навсегда зарыть колдунью в могилу.
Харон как-то помогал Воителям, хотя они сами ничего про это не знали. Лучше быть одному. Впрочем, он всегда так и делал.
Гэлен наблюдал за Риган, плескавшейся в большой лохани с горячей водой. Пар поднимался во все стороны, и он почувствовал острое желание присоединиться к ней, однако там явно не хватило бы места. Эх, может быть, попросить Лукана смастерить такую бадью, чтобы в нее помещались сразу двое?..
Неожиданная стычка с Мейри расстроила Риган снова, когда она поведала о ней Гэлену. Вот она и решила расслабиться, надеясь, что горячая вода ей поможет. Гэлен и представить не мог, что его охватит такое волнение при наблюдении за Риган. Он смотрел, как она наклоняла голову из стороны в сторону, при этом волосы золотыми прядями колыхались вокруг головы. Кожа Риган блестела от горячей воды, и в золотистом свете мерцающих свечей мокрые рыжие пряди казались еще темнее.