— Мой отец разгонит вас, — сказала я.
— Пока полиция не приедет, будет круто.
Я кивнула. Фил нормально общался с Алексом, поэтому, наверное, чувствует какую-то обязанность. Но я тоже неплохо общалась с ним, но у меня нет никакого чувства долга. Я могла бы намекнуть отцу, что в эту ночь запланирована громкая вечеринка, где подростки будут пить алкоголь, но я никогда не смешивала его работу и свою жизнь. Я никогда не хотела становиться стукачом.
Дождь намочил футболки Кевина и Фила, смеясь, я спросила, как они собираются сидеть на алгебре в таком виде.
— Может прогуляем? — предложил Фил Кевину.
— А давай.
— Тогда я пошла, — помахала я им рукой и ушла на уроки.
Они помахали мне и остались дальше спорить, кто окажется более глупым, чтобы просидеть на крыльце школы в одной футболке. Я так и не узнала, кто победил.
Целый день нельзя было избавиться от Самитьера, он у каждого был на языке.
— Все говорят об этой вечеринке, — доставая учебники из шкафчика, сказала Эрика.
— Нужно быть совсем больным, чтобы идти на это сборище идиотов, — добавила я. — И ещё более больным, чтобы организовать подобное.
— Рэй хочет сходить.
— Разве они были знакомы?
— Он рисовал его портрет.
— Портер? — удивилась Грейс.
— Да, Самитьер заказывал свой портер у Рэя. Вот такого размера, — Эрика развела руками во все стороны.
— Боже, — закатила глаза Грейс. — Какое-то самолюбование.
— А ты идёшь? — спросила я её.
— Даже не собираюсь.
— И правильно. Я тоже не собираюсь.
Мы ушли на алгебру, где Шеллинг выделила пять минут воспоминаниям об Самитьере. Ещё одну речь нам пришлось выслушать на линейке, посвящённой его памяти. Его имя слышалось везде: и в школе, и дома, и даже от одиннадцатилетнего Калеба, к которому я пришла после уроков.
— Я знал его лично, — обычным, слегка равнодушным тоном сказал он.
— Откуда? — спросила я, поджаривая для него тосты.
— Я лично знаю всех старшеклассников, — с гордостью сказал он.
— Ого, да ты крутой.
Я достала две тарелки и насыпала туда шоколадных хлопьев с молоком.
— Когда ты научишься готовить нормальную еду? — улыбнулся Калеб.
— Я умею готовить, — соврала я. — Просто мне лень.
— Ну да, конечно, — с сарказмом произнёс Калеб. Во многом, именно я научила его сарказму.
— Будешь язвить, не получишь и этого, — с улыбкой сказала я.
— В следующий раз принеси с собой нормальную еду.
— В мои обязанности не входит носить тебе еду.
— Плохая у тебя работа.
Я улыбнулась и села рядом с ним на диван.
— Есть что-то интересное? — спросила я.
— Ни черта.
— Включи хотя бы на этих странных людей.
— Каких?
— Ну, на жёлтого пса и рогатого человека.
— Это время приключений, — засмеялся Калеб.
— Время наркомании, — пробубнила я, прожевывая тост.
Эрика обожает мультфильмы. Особенно такие странные. Рэй либо такой же чокнутый, либо так сильно влюблён в неё, раз смотрит их вместе с ней. Даже Калеб относится к ним спокойно, а Эрика в свои шестнадцать скупает разные тематические вещи.
— Мы не выйдем на улицу? — спросил Калеб.
— Ни в коем случае, — довольно серьёзно произнесла я, чтобы Калеб смог понять, что меня будет не так просто переубедить.
— Это всё из-за убийств?
— Да, — кивнула я.
— Представь, что будет, если Тенебрис станет криминальным городом.
— Такого не будет, — засмеялась я. — В нашем городе не происходит ничего интересного. И в этот раз обойдётся двумя убийствами.
— Почему ты так уверена?
— Мой отец работает в полиции.
— И что? Он полицейский, а не всевидящий. Он не может точно сказать, что будет через неделю.
— Но он может предотвратить это, — ответила я.
— А что, если убийца окажется круче полиции.
Я с удивлением посмотрела на Калеба.
— Я думаю, — сказал он. — Что это Самитьер всех убивает.
— Самитьер? — удивилась я и слегка улыбнулась.
— Можешь смеяться, посмотрим, что ты скажешь, когда я поймаю его разъярённый призрак.