Через двенадцать минут мы уже стояли на пороге двухэтажного дома, который был специально снят, чтобы провести этот ритуал. Я всё ещё жалела, что держу за руку девятилетнего ребёнка, но строгий запрет отца и собственные убеждения мало меня останавливали.
— Мы тут на полчаса, — сказала я. — Постарайся найти себе девушку как можно быстрее. И не отходи от меня.
— И как я должен искать девушку, если ты постоянно будешь рядом.
— Лучше дай мне руку, — скомандовала я. — И не отпускай.
Невольно он зажал свою ладонь в моей, и мы пошли к двери. Нам открыл парень старше меня на год. Вроде бы его зовут Лукас. Мы виделись пару раз, когда я ходила на уроки физики.
— Это твой кавалер, Белл? — засмеялся он.
— Да, — повёл слегка бровью Калеб, а я закатила глаза.
— Детям вход воспрещён, — сказал широкоплечий Лукас.
— Я не ребёнок, — огрызнулся Калеб.
— Всё в порядке, он со мной, — сказала я.
— Я не могу пустить его.
— Тогда пусти меня, только с ним.
Лукас посмотрел на меня, будто я одна из самых глупых девушек школы.
— Ну ладно, — и он отошёл от двери, уступая нам дорогу. — Будешь должна.
Я не думала, что на, так называемых, поминках, будет так весело. Большинство, как мне оказалось, были даже не в курсе, что вечеринка устроена в честь человека, который умер год назад. Как и на обычной тусовке, вокруг было много пьяных в хлам парней, еле стоящих на ногах, но всё ещё сильных в глупых подкатах и дешёвых понтах, всё те же девочки, пытающиеся танцевать, хотя выходит, будто их бьёт током, те же самые парочки, что целуются на диване, изображая идеальную пару. Единственное, что отличало обычную вечеринку от поминок Алекса Самитьера — это небольшие кружки, образованные трезвыми людьми. В них обсуждались различные истории из жизни Алекса.
Я попыталась найти кого-нибудь из друзей, но, скорее всего, никто не пошёл, сославшись на то, что много дел, или они были недостаточно хорошо знакомы с Алексом, или на любые другие отговорки для самих себя, кроме осознания реальности — никто больше не хотел вспоминать о Самитьере.
— Давай сядем туда, — сказала я Калебу, показывая на кружок.
— Я не хочу сидеть там, я пришёл зажигать, — ответил он.
— Без меня тебя бы тут не было, так что делай то, что я скажу.
И я потащила его к восьмёрке, что сидела вокруг прозрачного столика. Они показались мне самым оптимальным вариантом, потому что я заметила в нём Джессику Харт — призёршу многих олимпиад, отличницу и просто девчонку, которая никогда не вытворяла ничего плохого.
— Привет, Белл, — махнула мне она. — А кто это?
Мы с Калебом плюхнулись на диван, и я приготовилась объяснять, что я няня.
— Я её бойфренд, — опередил меня Калеб.
Люди, что сидели вокруг нас засмеялись. Мне самой было смешно от этого.
— Это Калеб, — улыбаясь, сказала я. — Я его няня.
— Не стоит скрывать свой роман, — съязвил какой-то умник с огромной бутылкой пива в руке.
— Тише, — показала я ему жестом, что ему следует замолчать. — Так что вы тут делаете?
— Мы просто вспоминаем Алекса, истории, которые случались с ним, всякие мелочи его жизни. В общем, мы как бы чтим его память тем, что не забываем его, — ответила Джессика. — Сейчас очередь Пенни.
Девчонка с высоким конским хвостом и заплетающимся от алкоголя языком принялась рассказывать:
— Я помню один случай на физре. Мы играли вроде бы в баскетбол, хотя, возможно, это был и волейбол, — она сделала глоток пива. — Нет, это был баскетбол, я точно помню. Да баскетбол, сто процентов.
— Ближе к делу, Пенни, — поторопила её Джессика, вероятно, самая трезвая из всех сидящих.
— Так вот, — продолжила Пенни, будучи уже пьяной. — Мы набирали команды. Алекс был капитаном, а вторым капитаном был Фил Николсон, ты же его знаешь, — она показала пальцем на меня. — Белл, ты же знаешь Фила, он же твой друг. Это здорово, потому что, знаешь, он мне, ну как бы нравится, не могла бы ты ему сказать, что я классная девчонка и все дела, чтобы он обратил на меня внимание?
— Ну, — задумчиво произнесла я. — Я, конечно, могу намекнуть, если не забуду.