— Не стоит, я сама дойду.
— Твой дядя не встречает тебя? — спросила я.
— Тут недалеко.
— Ты разве не боишься убийцу?
Но она была спокойной. Ни капли ужаса в её глазах. Либо она превосходная лгунья, умеющая прятать свои страхи, либо действительно самая бесстрашная девушка в мире.
— У меня есть это, — она достала из кармана электрошокер, помахав им в воздухе и улыбнувшись.
— Это не спасёт тебя, если у убийцы будет травмат.
— Откуда у него травмат? — засмеялась она. — Успокойся, Белл, убийца не станет убивать, не пометив.
Но Грейс была на той вечеринке, и она не может быть уверенной, что пометили не её. Но я промолчала, чтобы не пугать её. Мне всё-таки нравилось её бесстрашие.
— Позвони, когда придёшь, — обняв её, сказала я.
— Я напишу.
И она спустилась с лесенки и спокойным ходом пошла к выходу. А я осталась на крыльце смотреть на Майка Аверса, который издали наблюдал за мной. Он хотел подойти, я видела, как он направился ко мне, собираясь, наверное, что-то сказать, но я не хотела говорить с ним и ушла в папину полицейскую машину прежде, чем он подошёл ко мне.
С переднего сиденья я наблюдала за ребятами, которые покидали школу, стараясь по их интонации понять всех ли они досчитались. Было слишком страшно сидеть одной в полицейской машине и думать об убийствах. Я поискала приличные песни по радио, но папа никогда не настраивал его на нормальные композиции, или хотя бы на радиостанции, которые включают песни из нашего века. Я всё выключила и осталась в тишине, которую нарушил лишь звонок от Грейс, она сказала, что пришла, и я стала более спокойной. Единственное, что мне не нравилось, так это ждать отца, который совсем не собирался спешить.
Несколько минут ещё просидела я одна в машине, зависая в телефоне. Отец и Усач вернулись, когда на школьном дворе никого не осталось, и Майка Аверса тоже.
— Ну как спектакль? — спросил отец.
— Нормально, — ответила я.
— Помню, я тоже выступал на сцене, — сказал Усач-Бородач, когда уселся на переднем месте, и отец завёл машину. — Вплоть до выпускного класса.
— Серьёзно? — удивилась я.
— Да, я был отличным актёром, мог бы составить конкуренцию Джареду Лето или Анджелине Джоли.
Они с отцом засмеялись и почему-то заставили меня тоже улыбнуться.
— Впервые я играл роль картошки, — заметил Усач.
— А я была ёжиком, и после этого меня больше не звали выступать.
— Ты никогда не учила слова и постоянно их путала, — сказал мне отец. — А вспомни, как ты сорвала концерт в третьем классе.
— А ты никогда не мог запомнить в каком ряду я стою, — возмутилась я. — И ничего я не срывала. Из-за меня потерялся смысл всего лишь одной сцены.
— Кульминационной сцены.
Усач усмехнулся и хотел было сказать что-то ещё, но отец уже останавливался возле его дома, и ему пришлось выйти. Папа поздоровался с его женой и уехал с их двора. Я постаралась спросить его, что произошло в школе, но он отмахнулся от меня, сказав, что ничего важного. Так мы доехали до дома.
Мама уже приготовила котлеты из моркови и яблочный пирог.
— Ну наконец-то, — сказала она, когда мы вошли в дом. — Я устала уже ждать.
— Мам, что произошло в школе? — спросила я, зная, что она, если обо всём знает, обязательно расскажет мне.
— А что произошло? — удивилась она.
— Ничего, — прошёл папа мимо неё.
— Стэнли, что произошло? — серьёзным тоном спросила она.
Он потупил немного головой вниз, думая, говорить или нет.
— Пап, — сказала я.
— Нам поступил звонок, — сказал он. — Нам звонила девушка, она говорила слегка испуганным голосом. Она увидела в школе мужчину в маске и с ножом, сказала, что он прятался за дверью туалета.
— Думаешь, это он? — спросила мама.
— Мы осмотрели всю школу, никого не было. По официальной версии этот звонок считается чьим-то розыгрышем.
— Но ты же знаешь, что это не так.
— Я не могу быть уверенным в этом, но полагаю, что да.
Когда я взглянула на отца, я поняла, что он совсем в этом не уверен. И я поняла, что он находится в неком смятении. Он, похоже, совсем не знал, как справляться с этой ситуацией.
ГЛАВА 6
На кружок по вязанию пришло восемь человек, и один из них — Пенни, а другие два — мы с Эрикой. И то, заинтересованной в этом деле была только Эрика, а я шла только за компанию, чтобы в будущем она не говорила, что я настолько плохая, что даже не смогла сходить с ней на какую-то интересующую её ерунду.
Я пришла, когда прошло уже десять минут первого занятия. Моя подруга сидела с двумя огромными спицами и, легко управляя ими, вязала большой шарф пастельно-коричневого цвета. Казалось, это не она управляет спицами, а они сами стучат друг об друга, а ей остаётся только крепко держать их руками, чтобы они не упали на пол.