— Ого, этот Штайгер что, самоубился? — удивилась Октавия, обнаружив внутри одного из наших противников, практически лишенного головы.
А, Николя, словно ободрённый появлением новых зрителей начал оправдываться ещё экспрессивнее.
— Знаю, господин Рихтер, наша первая встреча не задалась. Но вы должны понять… я был шокирован и не сразу поверил, что имею дело именно с вами!
Его наглость была настолько забавна, что я даже решил поддержать с ним разговор, напомнив, что он не мог не знать, кто стоит за Бланш Вийон, и чьи деньги он планирует украсть.
Но у него и на это нашёлся аргумент:
— Знал, да, но не совсем понимал… признаюсь честно, я думал, что персону вашего масштаба не интересуют такие мелочи! А с… новой княгиней мы бы ещё обязательно договорились. Моя ошибка, что я полагал, что это всё ещё внутреннее дело клана Вийон. Простите, господин, — подобострастно преклонил он колено.
Николя заискивающе на меня смотрел, явно ожидая, что я разрешу ему подняться, но я молчал.
Я видел, что Октавия едва сдерживается, чтобы не расхохотаться, а потому позволил Николя продолжать. Но теперь в этой самой коленопреклонённой позе.
— Так вот, господин, — горячо продолжил он, явно воодушевившись тем, что его не убили прямо на месте, — я как раз обдумывал ваше предложение и понял, что слишком уж поторопился, когда отверг его в первый раз. И теперь уже раздумывал о том, как бы снова выйти с вами на контакт… я был практически в отчаянии, боясь, что уже не смогу убедить вас в своей лояльности! Я даже специально отключил все охранные системы поместья, чтобы, когда вы явитесь за мной, то поняли, что вас ждут, что я не враг. Но Штайгеры воспользовались моментом и напали на меня раньше!
— Полагаю, — ехидно начала Октавия, протиснувшись внутрь голема, — что и Габриэль заминировали тоже они?
— Конечно! — почти радостно закивал он, — но я бы никогда её не тронул… я её… любил, — в его глазах появились скупые слёзы.
— В таком случае, ты будешь счастлив узнать, что она всё ещё жива, — улыбнулся я.
Надо сказать, что Николя и впрямь сейчас играл свою лучшую роль.
Потому что эта новость ничуть не сбила его с толку. Он будто уже и сам верил в свою версию истории.
— Я… да… я счастлив, — вновь почти разрыдался он, — тогда вы знаете, что я и не помышлял о бегстве со Штайгерами… в минуту слабости я действительно думал удрать из города, но собирался сделать это на поезде!
— Только почему Габриэль в том, что на ней оказался ошейник, обвиняет вовсе не Штайгеров, а тебя! — вмешалась в разговор возмущённая Кристина.
Похоже, что она единственная ещё не до конца поняла, что никто этому ублюдку не верит. И искренне беспокоилась, не простим ли мы его.
— Правда? — разыграл Николя оскорблённую невинность, даже за сердце схватился, — я не верю! Может быть её чем-то накачали… она не могла такое сказать, только не Габи!
Октавия, тем временем, медленно прошлась по кабине, изучая всё вокруг.
Особенный интерес она проявила к телу Штайгера, желая убедиться точно ли он мертв. Всё же её дар был не настолько развит, чтобы определить это на расстоянии. Хотя без головы и не живут, но магия Великих кланов способна на многое, как и специальные артефакты. Но, не в этом случае.
Так что в итоге, ведьмочка сказала:
— Да, Николя… опасно быть твоим союзником. Сначала Габриэль, теперь этот малый. Чтобы спасти свою шкуру ты готов всё вокруг засыпать трупами. А боятся почему-то некромантов, — пошутила она.
— Нет же! — воскликнул он, — это всё Штайгеры! Прошу, поверьте мне! Я готов доказать свою лояльность чем угодно!
— Так и будет, — твёрдо сказал я.
Концерт потерял прелесть новизны и начал утомлять. Тем более, что стало ясно, что дальше мы ничего интересного уже не услышим.
Но, стоит отдать ему должное, врал Николя довольно складно. Ему просто не повезло со слушателями.
Однако, после моих слов, Кристина снова испугалась:
— Максимилиан, неужели вы оставите его в живых⁈
— В некотором смысле, — хмыкнул я, чем заставил нашего будущего пленника напрячься.
— Что вы имеете в виду⁈ — чуть не плача спросил он, — дайте мне шанс! Только один! Я докажу! Я выложусь на полную! Всё для вас сделаю! — он уже не просто преклонил колено, а бухнулся на пол и подполз ко мне ближе, склонившись к самым сапогам. Разве что лизать их не начал. Может быть подумал, что тысячелетнему тирану понравится именно такое обращение?
Октавия брезгливо поморщилась. Я её понимал. Отвратительное зрелище. Я конечно был невысокого мнения о Вийонах, но Николя своим поведением позорил даже их.