Уже не говоря о том, что даже дорога до Рихтерберга, как всегда, заняла несколько часов.
Но зато, когда мы появились в самой современной из клиник Вийонов, там уже было всё готово к нашему приезду.
Морис распорядился, чтобы туда приехали лучшие специалисты клана Вийон, из тех, которые могли бы нам пригодиться. Таких, к слову, оказалось не так уж много. Помимо Клода и Мориса, всего лишь ещё трое, и пятеро ассистентов.
Зато они уже подготовили всё необходимое оборудование, так что Октавию мгновенно доставили в нужный кабинет.
— Лучше всего сейчас погрузить её в сон, — сказал мне Морис, — пока мы будем сканировать её энергосистему, всё равно придётся ввести некоторые препараты, которые повлияют на связность мыслей. Ей самой будет комфортнее, если не придётся переносить все процедуры в сознании.
Октавия без каких-либо протестов сразу же дала своё согласие, как и я.
Мы поддерживали её в сознании во время поездки, чтобы не упустить момента, если вдруг ей станет хуже. Она сама вместе с нами отслеживала своё состояние и даже использовала заклинание расслабления.
Но теперь, когда мы доставили её в клинику, под наблюдение, возможно, лучших лекарей в мире, необходимость в этом уже отпала.
Впрочем, долго спать ей всё равно не пришлось. У нас ушло меньше часа, чтобы сделать все необходимые анализы и просканировать всё, что нужно.
И к сожалению, все наши подозрения подтвердились.
А нам с ведьмочкой теперь предстоял тяжёлый разговор. Всех Вийонов я попросил удалиться и оставить нас наедине, что они немедленно и сделали.
А Октавия пришла в себя.
— Ну как? — слабым голосом спросила она, — это всё-таки Регина?
Я кивнул.
— К сожалению.
— А почему так грустно? — улыбнулась она, — ты ведь знаешь, что с этим делать, так?
— Знаю, — подтвердил я, — но теперь тебе предстоит тяжёлый выбор.
Ведьмочка нахмурилась и вздохнула.
— Что ж, похоже, всё и правда серьёзно, да? — она задумалась, а потом по её лицу вдруг пробежала тень испуга, — ты же не собираешься вернуть меня этой мегере?
— Конечно, нет, — отозвался я, — только если ты сама этого захочешь.
— Ни за что на свете! — воскликнула ведьмочка, — нет, нет и ещё раз нет!
У неё от возмущения даже голос будто бы вновь окреп.
Но я вынужден был предупредить её обо всех подводных камнях такого решения.
— Октавия, — начал я, — не всё так легко, как ты думаешь. Я действительно предлагаю тебе хорошо обдумать возможность разговора с Региной. Она опасна, мстительна и непредсказуема, но ты — ценный член клана Сципион. И, возможно, она простит тебя, если ты прервёшь все свои контакты с Рихтерами.
Октавия слушала меня крайне внимательно, а на последних моих словах, у неё из глаз брызнули слёзы.
— И ты так просто от меня избавишься? Макс, это несправедливо!
— Послушай меня, — я взял её за руку, — Я, Максимилиан Рихтер обещаю тебе защиту от Регины Сципион и сдержу своё слово. Но, прежде чем мы уничтожим её печать, ты должна знать, что, возможно, потеряешь дар рода Сципион.
— Вот значит как… — отрешённо ответила она и замолчала.
Я же мягко начал ей объяснять то, что мы сейчас выяснили вместе с Вийонами. Печать Регины, которую для удобства мы стали называть «паразитом», питалась от самого дара Октавии. Много лет эта тварь просто спала, а сегодня проснулась, получив приказ от хозяйки и начала быстро выкачивать из неё энергию.
Причём, чем больше паразит сжирал, тем сильнее он становился и действовал всё более агрессивно.
Но, вместе с этим, он становился и заметней. Так что, в конце концов, мы увидели это заклинание очень ясно.
Из маленькой, почти невидимой, клетки он успел вырасти в настоящую раковую опухоль на энергосистеме Октавии.
И, что хуже всего, у нас не было времени, чтобы найти идеальный способ её уничтожить. Что ни говори, а Регина — очень сильный заклинатель, который отлично знает своё дело.
Будь у меня хотя бы пара дней, я бы нашёл как его расплести, ничем не потревожив Октавию.
Но по всему выходило, что у нас есть не больше суток, прежде чем паразит разрастётся до таких масштабов, что мы уже не успеем его остановить.
И в этом случае единственным выходом было выбить заразу заразой. Я мог поставить на Октавию свою собственную метку. И тогда она тоже начнёт осушать её дар, отбирая «еду» у метки Регины, а потом «сжирая» и саму метку, пока та не перестанет существовать.
Вот только сумеет ли потом магия Октавии восстановиться? Этого не знал даже я.