— И мама посчитала, что эту воду, которую Княгиня Вийон благословила своим прикосновением, необходимо обязательно вылить в этот фонтан. Чтобы и другие могли прикоснуться к её частичке.
— Ого, — удивился какой-то дедок в модном сюртуке, — и что, этой бутылки правда касались губы нашей Великой Княгини?
— Конечно! — заверил его я, — стал бы я лгать в таком вопросе!
— А не продашь ли ты её мне? — моментально спросил он же, — я готов хорошо тебе заплатить.
— Э, нет, стой! — воскликнул другой мужчина, немного моложе первого, — не ты один хочешь её купить! Я уж точно могу предложить не меньше!
— Уверен? — злобно зыркнул на него первый.
Похоже, эти пожилые господа были готовы в любую минуту вцепиться друг другу в горло, даже без всякой дуэли. А случайных зрителей вокруг собиралось всё больше.
Да и бутылка обретала всё более легендарный ореол. В конце концов, под жадными взглядами местных сумасшедших, даже мне на секунду показалось, что она светится, будто настоящая драгоценность.
И пока ситуация совсем не вышла из-под контроля, я поспешил сказать:
— Я не могу продать бутылку. Я должен вернуть её на могилу матушке.
Полагая, что такую причину окружающие сочтут достойной, я собирался тихо ускользнуть из этого кольца людей, но не тут-то было.
Магические слова «губы Катарины» подействовали на мужчин вокруг, словно красная тряпка на быка.
Причём их ничуть не смущала, что сама Катарина уже давно скормлена муравьям. А, возможно, этот факт даже повышал в их глазах ценность бутылки.
— Ты не имеешь права утаивать от общества такую вещь! — наперебой кричали они.
И, в конце концов, в меня вновь полетели перчатки. Множество мужчин требовали, чтобы я вышел против них на дуэль, сделав ставкой эту самую бутылку.
Пришлось поговорить с каждым из них, вновь обсуждая время и место.
А, когда мы, наконец, ушли с площади, мои спутницы заметно притихли и выглядели крайне задумчиво.
— Подумать только, — в конце концов заговорила Октавия, — как лихо работает эффект толпы. Стоило кому-то одному поверить в твою историю, как остальные её подхватили и тем самым закрепили в неё веру ещё сильнее. И это притом, что ты не предоставил им ни одного доказательства своих слов!
— Так значит, это неправда? — разочарованно спросила Бланш.
Ведьмочка посмотрела на неё как на полоумную.
— Матушка Макса погибла как минимум тысячу лет назад, уже не говоря о том, что он бы никогда не стал страдать такой ерундой!
— Нет… — смутилась Вийон и несмело добавила, — я имела в виду что, может быть, Катарина действительно пила из этой бутылки…
— Не пила, — развеял я её сомнения, — из неё вообще никто не пил. Она мне была нужна для другого.
А именно для компактной перевозки моего нового союзника, водного элементаля Росси.
— Как же хорошо, что ты согласился прийти, Луи, — сладко ворковала Лифэнь, — без тебя я бы никогда не разобралась во всех этих улочках, домах и катакомбах…
Разумеется, хакерша врала. Но делала это так уверенно и без всякого стеснения, что Луи несомненно ей верил.
— Если мои знания могут чем-то помочь клану, то я только рад, — как всегда учтиво отозвался он, — особенно приятно помочь такой милой леди, как вы Лифэнь.
Он его комплимента девушка сразу расплылась в улыбке. Она уже давно издалека любовалась красавчиком-Вийоном, но ещё ни разу не возникало даже малейшего повода как-то с ним пообщаться.
Отвлекать его от дел просто так она стеснялась, да и сама была занята даже сильнее, чем учёный. А тут такой повод!
Когда Макс сказал ей, что поедет в Вийон-де-Тур, и собирается организовать там сеть видеонаблюдения, как в Рихтерберге, Лифэнь сразу поняла. Это её шанс.
Кто лучше всего знает столицу клана Вийон, как не тот, кто раньше там жил?
С этой мыслью она и пригласила к себе в офис Луи, хотя, конечно, прекрасно могла разобраться во всём сама.
Но пожалуй, для реального дела совсем бесполезной затеей это не стало. Её консультант действительно отлично ориентировался везде. От центральных улиц до посёлков в пригороде.
Он даже знал несколько совсем неочевидных входов в катакомбы, которые пролегали под Вийон-де-Тур буквально везде.
— Когда я был совсем мальчишкой, то, конечно, часто туда забирался вместе с друзьями, — робко улыбнулся он, словно бы оправдываясь за то, что знаком с такими местами.
Но его улыбка была настолько очаровательной, что Лифэнь едва не растеклась по креслу, превратившись в лужицу умиления.