Но теперь нужно было активно действовать, и я отправился прямиком в метро, чтобы как можно быстрее добраться до Старого Форта.
Что ни говори, а он всё ещё оставался самым лучшим местом, если нужно спрятать что-то от чужих глаз. И филактерию деда я мог оставить на хранение только там.
Много времени это путешествие у меня не заняло. И уже скоро я вернулся обратно, подкидывая в руках два кубика от древней настольной игры «Нарды».
Честно сказать, я даже немного удивился, когда понял, что дед выбрал именно их. Я всегда считал, что больше всего он любил как раз шахматы. Так что шахматная фигура в виде сосуда для его духовной сущности выглядела бы более логично.
Но возможно та история с Дианой всё-таки оставила на нём свой отпечаток и какие-то неприятные воспоминания.
Как бы там ни было, а я ещё раз с удовольствием отметил, что филактерия не повреждена. Так что с возрождением деда не должно возникнуть каких-то серьёзных проблем.
Кроме одной.
Дело в том, что когда я его запечатывал, то, как и всегда, сработал на совесть. Я дополнительно обезопасил филактерию от случайного возрождения кем-либо, кроме меня.
Немного переделав печать, я подкорректировал условия, в которых возрождение сработает. И помимо стандартной необходимости в подходящем сосуде поблизости, я задал ещё и место, где это может произойти.
И этим местом мог стать только старый замок моего деда, который находился вовсе не в Рихтерберге. И я понятия не имел, что с ним вообще произошло за эту тысячу лет.
С подходящим сосудом же всё было куда как проще. Им могло стать совершенно любое мертвое тело поблизости. Даже разваливающийся на куски скелет.
Конечно, чем лучше качество сосуда, тем проще личу вновь восстановить свои силы.
Но главный смысл филактерии — в условном бессмертии.
А значит, и главная цель лича — возродиться. А там хоть тушкой, хоть чучелком уже не важно.
Даже в виде груды старых костей, лич остаётся достаточно могущественной нежитью, чтобы самостоятельно заняться поиском сосуда получше, куда он сможет перенести своё сознание.
Именно поэтому мне было так важно заблокировать возможности воскрешения в любом месте, оставив лишь небольшую лазейку для его возрождения.
Но теперь это могло стать проблемой и для меня самого. Хотя я надеялся, что серьёзных препятствий здесь всё-таки не возникнет.
Так что я поставил перед Лифэнь новую задачу — найти, что сейчас находится по тем координатам, где раньше находился дедов замок.
Пообещав заглянуть к ней в скором времени за результатами разведки, сам я решил пока заняться подбором наиболее подходящего сосуда.
Хотя подойдёт и любой скелет, но гораздо проще, если тело, в котором он возродится, сразу будет соответствовать определённым требованиям.
И первым делом мне пришёл в голову ни кто иной, как Арман Салазар.
Он, конечно, немного староват, но зато его тело привыкло пропускать через себя огромное количество магической энергии. Личу такое как раз кстати.
В последний раз я передал его Игнату на стройку, так что первым делом заглянул в его офис.
Учитывая, как разрослись масштабы строительства, и что он теперь занимался не только делами Рихтеров в нашей резиденции, но и брал на себя часть городских заказов, по возможности помогая облагораживать Рихтерберг.
Так что, в конце концов, стало понятно, что без офиса в мэрии, прямо по соседству, с офисом его жены Линды, просто не обойтись.
Впрочем, это хоть и помогло, но лишь частично. Самого Игната я, разумеется, там не застал. Как и всегда он был слишком занят на объектах, чтобы просиживать штаны за офисным столом.
Но мне было достаточно и его помощников, которые занимались всей бумажной волокитой и передавали ему просьбы и пожелания посетителей.
— Господин Рихтер, пожалуйста, повторите, как зовут умертвие, которое вы разыскиваете? — дрожащим голосом переспросил у меня совсем юный парень, дежурящий в кабинете.
Моё появление его настолько смутило, что я был удивлён, как он сумел снова собраться и рискнул задать вопрос.
Хотя я никогда без повода никого не запугивал, но почему-то многие при первой встрече боялись меня просто до чёртиков.
А ведь этот парень уже привык к работе с умертвиями! Но всё равно туда же. Репутация «тысячелетнего чудовища» очень способствовала работоспособности сотрудников.
— Арман Салазар, — повторил я.
И парень, нервно сглотнув, начал быстро вбивать имя в какую-то базу данных на своём компьютере и изо всех сил щёлкать мышкой, словно это поможет программе грузиться быстрее.