И, если сначала эта мысль отозвалась в ней огромной радостью, то потом уступила место настоящему ужасу.
Все знают, что случается с теми, кто не выполняет приказы главы. И, пока Ольга играючи добивала броненосца, швыряя его по поляне, как футбольный мяч-переросток, Каролина уже упала перед своим главой на колени и взмолилась:
— Прошу вас, господин Максимилиан! Пожалуйста, не наказывайте этих дураков! Умоляю!
Глава 21
— Прошу вас! — продолжала просить за своих товарищей Каролина, — я готова ответить за всё вместе с ними, только пожалуйста, смягчите положенное наказание!
Каролина вся дрожала, от этого даже сухие листья под её коленями хрустели словно бы сильнее.
Я вполне понимал. В мирное время за подобную выходку, парни вполне могли потерять, если не жизнь, то свободу. За подобное самоуправство, которое поставило под угрозу жизни представителей клана, они вполне могли быть приговорены к «рабской печати».
И пускай теми самыми представителями клана были они сами. Их жизни были ценным ресурсом и принадлежали не им самим — но и всему роду.
Но было наказание даже хуже. Быть изгнанными из собственного клана.
И дело не только в дисциплине. Если честно, то зачастую я, как и другие облеченные властью Рихтеры, был склонен прощать некоторые нарушения правил, если нарушители действовали в интересах клана, и всё заканчивалось успехом.
Просто потому что никакими правилами невозможно учесть все ситуации. И иногда нужно иметь смелость действовать быстро и решительно, пусть даже вразрез с инструкциями.
Другое дело, что для принятия подобных решений, надо трезво смотреть на вещи и отдавать себе отчёт в том, на что ты действительно способен и какие риски готов на себя взять.
Соответственно, если нарушение дисциплины приводило к какому-то урону для клана, то и судилось оно по всей строгости.
Так что в реакции Каролины нет ничего удивительного. Её одноклассники вместо успеха, достигли совершенно обратного результата, и она ожидала, что сейчас последует немедленная кара. В отличие от своих одноклассников она не только кичилась своей принадлежностью к клану Рихтеров, но и прекрасно знала традиции.
Но меня пока больше интересовало состояние Романа. Парню изрядно досталось, это было видно даже издалека. Так что я жестом приказал Каролине встать, а сам пошёл туда, где Марк, на краю поляны из последних сил защищал полумёртвого друга от прыгунов и летяг.
А то, что Роман уже при смерти я понял сразу, как только его коснулся. Но всё-таки его ещё можно было спасти. И я протянул внутрь него свои энергетические нити.
Точно также как и снаружи я вполне мог создать нужные инструменты и внутри чьего-то тела.
Так что сначала я остановил внутреннее кровотечение, заставив срастись и укрепив артерии. Потом поддержал работу сердца, наладив относительно стабильный ритм.
И затем занялся костями. Особенно пострадали рёбра и позвоночник. Последнее было совсем уж плохо. Если не помочь ему вовремя, то, с такими повреждениями, даже маг вполне может навсегда остаться инвалидом.
Но ему повезло, что именно я решил сюда отправиться. Окажись на моём месте обычные гвардейцы, парень бы вряд ли вообще выжил.
Но сейчас я думал, что у него ещё есть шансы на нормальное восстановление. Особенно, если мы быстро доставим его в клинику.
Несмотря на все мои лекарские таланты, я скорее хирург, чем врач. И многие техники, которые используют высокоранговые лекари Вийонов, мне не доступны.
Но свою часть работы я сделал, и к парню, который уже успел посинеть возвращался здоровый цвет лица и ровное дыхание.
Его друг это тоже заметил и теперь смотрел на меня с ужасом и благоговением.
Пока я работал, то закрыл нас всех куполом, так что необходимость отбиваться от монстров пропала, и Марк с Каролиной получили возможность отдышаться.
Ольга тоже закончила с боссом, и теперь подбежала к нам.
— Как он? — с явным беспокойством спросила она, внимательно оглядывая Романа.
— Жить будет, — отозвался я.
— А что насчёт Марка? — поинтересовалась она состоянием и второго парня тоже.
С виду ему и впрямь было нехорошо. Сейчас он казался едва ли не бледнее своего приятеля.
— Я не пострадал, — ответил он сам за себя, а потом закрыл лицо руками, и нервное напряжение вылилось в судорожные всхлипы.
Впрочем, парень быстро взял себя в руки, встал и, склонив голову, серьёзно сказал:
— Я знаю, что извинений недостаточно, но, всё же, прошу прощения и готов понести любое наказание.