— Оставь подобные комментарии для девушек, — фыркнул Роланд, — ах да… ты же их всех убил.
— Всех? — удивлённо поднял я бровь, — минуту назад видел нескольких… вполне здоровы. Или это с твоего острова вдруг смыло всех девиц? Но причём здесь я?
Десмонд злобно на меня посмотрел:
— Не прикидывайся дураком. Сначала Катарина, потом Арман, а теперь и Регина. Ты что же, в самом деле думаешь, что мы будем спокойно за этим наблюдать?
Вообще-то, именно так я и думал, но ответил иначе:
— Ты не хуже меня знаешь, что Катарина сама виновата в своей смерти. Она сама объявила мне войну, и мне пришлось с ней покончить.
— Ты её спровоцировал, — подал голос Ракша Канвар.
Всё-таки не выдержал.
— Глупости, — невозмутимо ответил я, — Кэт всегда отличалась нестабильной психикой, это если выражаться дипломатично. Если же говорить полностью откровенно, то она была попросту опасной истеричкой. И если ей взбрело в голову воевать со мной, то кто мог её остановить?
Князья хмуро выслушали этот довод, но я прекрасно видел, что им нечего возразить, как бы не хотелось.
Поэтому я просто перехватил инициативу и продолжил приводить аргументы в свою пользу.
— Что касается Армана, то вам обвинять меня в его смерти должно быть совсем уж стыдно. Неужели это я заставил его обзавестись врагами, которые, в конце концов, стали ему не по зубам?
Я состроил самое невинное выражение лица, хотя прекрасно знал, что никого этим не убедил. Даже самый глупый из них был уверен, что без моего участия дело не обошлось. Но бросаться такими обвинениями без доказательств мало кто хотел.
Хотя Гюнтер и сделал попытку:
— Мы прекрасно знаем, Рихтер, как хорошо ты умеешь заметать следы, — с явным намёком на недавние события заявил он.
Не так просто, видно, оказалось безмолвно проглотить то, что три его драгоценных голема стали историей, а наложить руку на богатства Катарины так и не удалось.
Я же не собирался давать ему повод потребовать с меня компенсацию. В конце концов, мы все делали вид, что с момента моего исчезновения мало что поменялось, и мы всё ещё следуем правилам, которые когда-то составили.
Так что я просто с улыбкой пожал плечами, всем видом показывая, что совершенно не понимаю его намёков.
Роланд же совсем помрачнел, понимая, что разговор уходит не туда, и надавить на меня у них не получается.
— Допустим, ты говоришь правду, Макс. Но что насчёт Регины? Она тоже на тебя напала? — он усмехнулся, — я прекрасно знаю, что она почти не покидает своей пустыни, а в Рихтерберг вообще так просто не попасть.
Учитывая обстоятельства, я мог бы просто отрицать, что вообще как-то связан с исчезновением Регины. Не похоже, что она кому-то докладывала о развязанной ей «игре».
Но я не планировал оставлять звероголовых на произвол судьбы. Конечно, они и сами в состоянии о себе позаботиться, особенно, когда окрепнут и полностью восстановят свою общину. Но я не собирался скрывать того, что эти древние магические существа теперь под моей защитой.
В конце концов, глупо разбрасываться такими союзниками. Как и союз с Сиренами, он может дать Рихтерам не меньше, чем мы им.
Тем более, что мой интерес к мифическим созданиям только рос. Да, они сильнее всего зависят от чистой энергии, что в мире повсеместно заражённом скверной совсем не плюс.
Но в то же время, именно они могут стать моими самыми верными союзниками в деле очищения планеты от иномирного вторжения.
В отличие от тех же Великих Князей, которые явно питали какие-то нездоровые иллюзии по поводу скверны. Уже не говоря о том, что они ещё и были связаны напрямую с таинственными захватчиками, как я выяснил на примере Регины.
Жаль, я пока не могу допросить их и даже прямо об этом спросить.
С другой стороны, что если лишь Регина имела выход на «Тень»?
В конце концов, Роланд ведёт себя так, словно действительно уверен, что Сципион мертва.
Может быть, он тоже не знал об этом её артефакте последнего шанса?
Либо же, они все просто валяют дурака, прекрасно зная, что Редж выжила. Просто используют эту возможность, чтобы на меня надавить.
— Регина действительно бросила мне вызов, — спокойно начал я.
Но Гюнтер меня перебил:
— Да-да. Сейчас ты снова скажешь, что мы все знаем Редж и как трудно с ней договориться, если она вбила себе что-то в голову.
— Это мягко сказано, — хмыкнул я.
— Вот только, — продолжил он, — мы не можем больше закрывать глаза на твои действия. Ты её убил, и все мы это знаем. И имеем право тебя наказать, — почти прорычал он в конце.