В конце концов, на завтрашнюю встречу я уже пришёл не один, а с теми, кому больше всего доверял в вопросах понимания человеческих душ.
Первой, конечно же была Октавия.
Сципион просто по своей природе отлично разбирались в людях, а дар только усиливал эти качества.
Вторым же был дедуля Карл.
Да, несмотря на то, что он уже давно превратился в лича, который не чувствует эмоций, это не значило, что он их не понимает.
Наоборот, необходимость постоянно притворяться и демонстрировать другим чувства, которых у него нет, значительно прокачала его способность понимать, что у других на уме.
Да и до своего превращения дед всегда отличался смекалкой, сообразительностью и умением подмечать даже малейшие детали в общении с собеседником.
Шарлотта ещё не пришла.
Мы ждали её в гостиной и уже сейчас начали обсуждать, как нам быть.
Октавия расстроенно протянула:
— Пожалуй, это первый раз, когда я жалею о том, что мой дар пропал. Если бы я владела ментальной магией, то могла бы поместить бы Шарлотту в транс и вытянуть всё из её подсознания. Даже если она ничего не помнит сама, то какие-то воспоминания в ней всё равно сохранились.
Я согласно кивнул.
— Да, ты права, это могло бы что-то нам дать. Но, с другой стороны, мы даже не знаем, что именно мы должны искать. Что, если секрет вовсе не в том, что произошло в её детстве, а в чем-нибудь ещё?
— Да, такое тоже может быть, — согласилась со мной ведьмочка.
— Можно сделать проще, — вмешался дед. — Необязательно владеть ментальной магией, чтобы вытащить из девчонки все, что она знает, достаточно превратить её в ревенанта или даже в лича. Между прочим, личи никогда ничего не забывают, — он величественно поднял палец вверх.
И, конечно же, именно эту фразу услышала стоящая в дверях Шарлотта.
Она испуганно замерла, и в её глазах явно читался немой вопрос, входить ли ей в гостиную или бежать куда подальше.
Я громко сказал:
— Никто никого превращать ни в ревенанта, ни в лича не будет. Лучше давайте поразмыслим, какие у нас ещё есть варианты. Я вас позвал для этого, а не для того, чтобы ты, дед, снова занимался своей пропагандой личизма.
Услышав это словечко Октавия прыснула, а Шарлотта самую малость успокоилась.
— Какие все нежные, — буркнул он, но продолжать не стал, вместо этого он повернулся к Шарлотте и поманил её рукой, — заходи, заходи, ничего я тебе не сделаю.
Не знаю уж, поверила ли ему Шарлотта, но внутрь вошла.
И первым вопросом, который я ей задал, разумеется стал тот, вспомнила ли она что-то новое из своего детства?
Девушка сразу же смутилась и потупила взгляд.
Похоже, она по-настоящему расстраивалась из-за того, что не могла быть полезной, но все-таки честно ответила, что кроме некоторых несущественных деталей в том, что касалось её взаимоотношений с другими детьми, она ничего не вспомнила.
Но мы все равно заставили её пересказать каждый эпизод, о котором она подумала.
И, в итоге, примерно полчаса внимательно слушали разного рода истории про детские разборки.
Про то, как кто-то у кого-то отбирал на обеде компот, как ещё кто-то заставлял остальных делать за них домашние задания, как у неё самой украли блокнот и так и не признались — зачем.
В общем, она поведала нам целую кучу подобных совершенно обычных детских историй.
Но все-таки мы терпеливо слушали это, потому что, как я уже озвучил ранее, совершенно не знали, где именно искать зацепки.
И я не был уверен, что эта фраза про компот на самом деле совершенно бессмысленна, может быть, этот самый компот воровал у неё урождённый Рихтер.
Хотя, шанс на это был невелик.
У нас уже были списки детей из того приюта, и никто из них на первый взгляд не выглядел кем-то, кто мог бы пролить свет на семейные тайны.
Хотя, конечно, это был один из рабочих вариантов действий, которые мы могли бы предпринять.
Если Шарлотта так ничего и не вспомнит, то, конечно, мы начнём уже активно собирать опрашивать всех выросших детей с зачатками дара некромантов, которые контактировали с ней в приюте.
Тем более, что мы и так уже начали вербовать большинство из них на работу.
Но, что если Шарлотта вовсе не родилась в очаге, среди фантомов, как остальные?
Что если тайна её происхождения другая?
Сама она не знала ничего о своей прошлой жизни, в том числе не помнила своих родителей.
Но у неё единственной среди всех тех детей была фамилия Беккер. А именно Беккеры оставили наследство Ольге перед тем как исчезнуть.