А вдалеке, у горизонта, виднелись величественные горные пики, подёрнутые голубоватой дымкой.
Впрочем, наш отель всё равно был очень приличным и даже роскошным, особенно внутри.
Как потом признался Али, без этого никак, если хочешь работать в каком-то более-менее нормальном сегменте рынка.
— Если обстановка будет слишком простой и обычной, то этот отель не заинтересует никого, — пояснил он, когда мы устроились в креслах из тёмного дерева. — Ни самых бедных, которым попросту не хватит денег даже на это, ни уж тем более самых обеспеченных. Чего-то среднего же здесь просто не существует, или этот слой столь мал, что можно не принимать его в расчёт.
Лифэнь получила доступ к большому экрану в центре зала, и, не теряя времени, мы начали слушать её доклад. Надо сказать, что этот экран у Демиров был не совсем простым, а с голографическим элементом.
Вместо того, чтобы показывать нам всё на экране, Лифэнь могла вывести трёхмерную модель прямо над столом.
— Почему ты не используешь такой экран у нас? — поинтересовалась Ольга, восхищённая технологией.
— Потому что зал заседаний в Замке так и не построили, — ответила Лифэнь. — А все совещания проходят или у меня в Центре, или в какой-нибудь кофейне. Я же всегда предлагала использовать самые последние технологии, но Игнат…
— Давайте обсудим это потом, — поторопил я их. — Сейчас я хочу узнать всё, что ты нарыла на Арджуна и темницу, в которой он сидит.
— Разумеется.
Перед нами появилось голографическое изображение высокой скалы, на вершине которой стояла башня. Тоже довольно высокая, больше похожая на маяк. А скорее всего, по совместительству она им и была, потому что на её вершине горела яркая магическая лампа, окруженная ореолом переливающегося сине-золотого света.
Сама башня была построена из светло-серого камня, покрытого магическими символами, светящимися ярко-голубым в темноте. Узкие окна-бойницы, больше напоминающие прорези, казались едва заметными на бронированных монолитных стенах.
У основания башни виднелись сложные защитные руны, которые, казалось, пульсировали энергией даже в трёхмерной модели.
— Собственно, вот это и есть тюрьма, в которой держат Арджуна, — пояснила Лифэнь. — Судя по информации, которую я нашла, попасть туда можно только с воздуха. Там держат особо опасных преступников, которые никогда не должны выйти на свободу, и члены рода Канвар лично её охраняют.
Ольга нахмурилась и почесала лоб.
— Всё-таки надо было взять с собой Птера, — сказала она. — С воздуха штурмовать тюрьму будет явно проще. Да и другого способа, похоже, всё равно нет. Может, попросим Прохора или ещё кого-нибудь пригнать его сюда?
Вокруг башни, если присмотреться внимательнее, можно было заметить полупрозрачный купол магического поля. Очевидно, это была не просто тюрьма, а настоящая крепость, защищённая мощнейшими заклинаниями стихии воздуха.
— Не торопись, — сказал я Ольге, — зачем нам разбивать лоб об эти стены?
— А как еще? — удивилась она. — Если нет другого пути, чтобы освободить пленника? Особенно с такого закрытого объекта. Я была уверена, что это боевая миссия. Да и вообще, не проще ли заодно сразу преподать урок Канварам?
Али испуганно на неё посмотрел, а в разговор вмешалась Лифэнь.
— К слову, насчёт штурмов. Разумеется, уже находились смельчаки, которые пытались освободить кого-то из этой тюрьмы. Был, например, случай, с главой одной крупной триады. Тогда его соратники заручились поддержкой чуть ли не всего криминального мира Синда. Всё потому что, многие синдикаты тоже кого-то да потеряли в застенках тюрьмы Канваров. И они решили, что объединившись, смогут разрушить тюрьму и вызволить своих.
Слушая это, Али кивнул и закончил рассказ за хакершу:
— Здесь все помнят этот случай. Потому что после этого, так сказать, штурма. Случился самый крупный перераздел влияния, который только знал Синд. Те, кто дерзнул выйти против Канваров, не добились ровным счётом ничего. Тюрьма так и осталась целой и невредимой. Зато сами они потеряли всё. Канвары почти не лезут в местные разборки и не беспокоятся о том, что творят другие кланы на их территории, пока те не задевают лично их. Но, если это всё-таки случилось, то они действуют максимально жёстко и безжалостно.
Меня не удивило то, что я услышал, но вот достаточно ли этих слов внучке, чтобы оценить опасность? Не уверен. Поэтому я тоже пояснил свою позицию: