Симон воспользовался передышкой. Он собрал воздух вокруг своих кинжалов в плотные оболочки и метнул их в первых двух противников. Лезвия пронзили их воздушные щиты, словно те были сделаны из бумаги.
Ноги Канваров подкосились, и они рухнули на пол.
Сомневаюсь, что этого хватило, чтобы окончательно их прикончить, но по крайней мере, на время они выбыли из драки.
Оставалось разобраться с двумя «свежими» противниками.
Симон быстро переключился на них, и теперь работал синхронно вместе с моим кроликом.
Фаверо создавал сложные воздушные завихрения, сбивая с толку врагов, а кролик использовал это для стремительных атак когтями и клыками. Я закачал в него столько силы, что каждый его выпад оставлял заметные трещины на их щитах. И так пока они не лопнули словно яичная скорлупа.
Этим воспользовался уже Симон, рванув в почти самоубийственно пике прямо к ним, подставляясь под удары, но не позволяя тем восстановить силы и обновить щиты.
Это едва не стоило ему собственной защиты, но всё-таки и новая пара врагов оказалась повержена.
Монахи были сильны, но против такого странного дуэта не смогли устоять.
— Отличная работа, — похвалил я его через Лифэнь. — А теперь быстрее к камерам, пока не подоспело новое подкрепление.
Симон с кроликом двинулись вдоль ряда камер. Зрелище было удручающим. Маленькие тесные клетки с решетками, за которыми в полумраке виднелись фигуры заключенных. Воздух был спертым, пропитанным запахами немытых тел, сырости и отчаяния.
Канвары явно не стремились обеспечить своим пленникам хоть какой-то уровень комфорта.
Всё выглядело так, что это была даже не тюрьма, а медленный способ казни. Сомневаюсь, что кто-то способен долго выживать в таких условиях.
Я даже задумался о том, есть ли вообще смысл в нашем вторжении? Что если за пять лет Арджун уже либо погиб, либо тронулся рассудком?
Но, в любом случае, отступать было уже некуда. Мы должны были всё проверить.
Большинство пленников внутри камер выглядели как настоящие головорезы. Их лица были искажены жестокостью и злобой, а кожа покрыта шрамами и жуткими татуировками, явно имеющими какое-то значение в криминальном мире.
Но даже этих закаленных в боях людей подкосила тюрьма. Они сидели или лежали на грязных циновках, истощенные, с потухшими глазами.
Симон остановился посреди коридора и громко объявил:
— Слушайте все! Каждый, кто хочет попытаться взять свободу, будет сейчас выпущен из клеток. Двери откроются, и вы можете выйти, если захотите!
Мы обговаривали эту часть плана ещё до вторжения. Но сейчас, глядя на состояние пленников, я уже не был уверен, что это сработает.
Однако, желающий нашёлся сразу.
Первым среагировал самый жуткий с виду мужик из дальней камеры. Огромный татуированный азиат медленно поднялся на ноги. Каким-то образом он даже сохранил атлетичную фигуру, а может быть просто попал сюда недавно.
Также я сразу почувствовал его мощный магический резерв. Это был либо очень сильный извершитель, либо уже архимаг.
— Я не верю в то, что смогу покинуть эту проклятую тюрьму, — произнес он хриплым голосом. — Но я точно собираюсь выйти из клетки и прибить столько Канваров, сколько только смогу.
— Да! — закричал кто-то из соседней камеры. — Пусть эти ублюдки заплатят!
— Убить их всех! — поддержал третий.
— Лучше погибнуть в битве, чем гнить здесь и дальше! — выразил общее мнение четвёртый.
По коридору прокатилась волна одобрительных выкриков. Заключенные поднимались, хватались за решетки, в их глазах вспыхивал огонек надежды и жажды мести.
Удивительно, но оживились даже многие из тех, в ком казалось бы уже едва держалась душа. Настолько сильно было их желание наказать своих надсмотрщиков.
— Лифэнь, открывай замки, — приказал я.
Щелчки механизмов прозвучали почти одновременно по всему коридору. Двери камер распахнулись.
Но времени на радость не оставалось. В темницу ворвались еще несколько охранников Канваров. Они увидели открытые камеры и освобожденных заключенных, и тут же завязалась драка.
Татуированный гигант оказался магом огня. Его руки вспыхнули пламенем, и он с рыком бросился на ближайшего монаха.
Другие заключенные подхватили бунт, используя кто магию, кто подручные средства, кто просто кулаки.
Симон же не стал участвовать в схватке. Он быстро двигался вдоль опустевших камер, заглядывая в каждую и ища нужного человека.
— Арджун! — позвал он. — Арджун Сундарам!