— Алина! — заорал Алан, увидев, как когти гарпий цепляются за одежду девушки.
Пуша тут же прыгнула на помощь хозяйке, вцепившись когтями в пальто Алины как раз в тот момент, когда гарпии подняли её в воздух.
Маленькая химера яростно кусала и царапала нападавших, но против целой стаи была бессильна.
— Отпустите её! — Алан ринулся вперёд, не думая о собственной безопасности.
Это было самоубийство. Даже с теневыми клинками он не мог сражаться в воздухе против дюжины летающих монстров. Его разорвали бы на куски через секунды.
Прохор успел схватить его за плечо:
— Стой! Так ты только погибнешь!
— Пустите! — Алан пытался вырваться, его глаза горели отчаянием. — Они её убьют!
Ольга подбежала с другой стороны, помогая удержать обезумевшего от страха за Алину мужчину:
— Алан, послушай! Только вместе мы сможем её спасти! Одному тебе не справиться!
— Она права, — сказал я, наблюдая, как гарпии тащат Алину к одному из ущелий. — Пробиваемся все вместе. Это единственный шанс.
То, что началось потом, было похоже на войну, а не на обычную зачистку очага. Мы больше не держались в тылу, управляя химерами. Все трое моих учеников активировали теневые клинки и ринулись в ближний бой.
Ольга сражалась с яростью разъярённой львицы, её воскрешённые гарпии кружили вокруг неё живым щитом. Прохор и Алан двигались рядом, прикрывая друг другу спины, их клинки рассекали морозный воздух, оставляя за собой новые трупы, которых, как и раньше, тут же подхватывала внучка.
Даже козлы и барсы бились бок о бок со своими хозяевами.
Канарейки тоже сражались осмысленно, прикрывая всех нас, и это прямо говорило о том, что Алина всё ещё держит над ними контроль.
Огненные, водные и электрические заклинания летели во все стороны, хотя птичкам приходилось труднее всего. И многие из них уже рухнули на землю, неспособные продолжать борьбу.
В общем, вокруг был полный хаос. И именно в этом хаосе я понял две вещи.
Во-первых, мои ученики действительно выросли.
Они сражались как настоящие мастера некромантии, и я испытывал гордость, наблюдая за их слаженными действиями. Даже в такой критической ситуации они не потеряли головы.
Во-вторых, времени у нас практически не осталось. Дракон не будет ждать вечно. Рано или поздно он решит добить нас лично, и тогда моим ученикам придётся сражаться одновременно с ним и с гарпиями. А это означало бы верную смерть.
Нет. Этого я не допущу.
Я окинул взглядом поле боя, быстро просчитывая варианты. Дракон парил на высоте примерно в тридцать метров, время от времени посылая вниз струи ледяного дыхания. Он чувствовал себя в полной безопасности там, наверху.
Но у меня была идея.
— Держитесь! — крикнул я своим ученикам. — Я займусь драконом!
Не дожидаясь ответа, я шагнул в тень у края плато и приземлился прямо за одной из ледяных стен.
А затем просто сделал шаг в пропасть и рухнул вниз со скалы.
Чтобы через пару секунд оказаться в седле на спине у Птера.
Мой верный питомец дежурил в воздухе с самого начала операции, ожидая сигнала. И вот этот момент настал.
Я направил его в небо. Совсем не на дракона, это было бы самоубийством. Даже у огромного древнего динозавра не было ни единого шанса против этого исполинского чудовища.
Более того, если канарейки на фоне дракона выглядели как мелкие комары, то Птер мог претендовать уже на размеры обычной птицы. Что, конечно, достойно, но всё ещё недостаточно, чтобы стать для него хоть сколько-то заметным противником.
Добавим к этому, что Птер никогда не был магическим существом, в то время как дракон владел магией льда и холода на таком уровне, какого обычным магам не достигнуть никогда.
Бергманы при виде того, что он здесь творит, точно бы лопнули от зависти.
В общем, ни о какой битве в лоб не могло быть и речи.
И я сделал единственное, что было разумным в этой ситуации, взмыл высоко над летающим чудовищем, маневрируя в тумане и среди ледяных осколков, а потом просто снова спрыгнул вниз, чтобы приземлиться прямо дракону на спину.
Но дракон оказался хитрее, чем я рассчитывал.
В последний момент, словно почувствовав опасность каким-то своим древним инстинктом, он резко развернулся в воздухе.
Вместо относительно безопасной спины я оказался на его левом крыле, скользкой, покрытой льдом поверхности, где удержаться было практически невозможно.
Мощный взмах крыла чуть не сбросил меня в пропасть. Я успел схватиться за торчащую кость.