— Признаюсь, даже меня это заинтересовало. Может быть, у них есть какие-то естественные ограничения? Или враги? Я рассчитываю, что мы не только сумеем с их помощью объединить лазуристы с гелиовитрумами, но и раскроем все секреты их существования, — добавил лич. — Кто знает, где ещё потом может пригодиться это знание и как его можно применить?
— Научно-исследовательские размышления это, конечно, хорошо, — прервал я его, — но сейчас важнее другое. Надо действовать быстро, пока эти обжоры не съели все наши артефакты-светильники.
Я достал из пространственного пакета Регины целую коллекцию контейнеров, которые подготовил специально для этого случая.
Артефактная экранированная коробка, в таких мы переносили даже кристаллы очагов. Обычная металлическая. Каменная из плотного гранита. Керамическая с магическими рунами. Деревянная из дуба. И даже одна из плетёной лозы — на всякий случай.
— Как жаль, что нельзя просто убрать их в пространственный пакет, — вздохнула Октавия. — Но живых существ так перевозить нельзя.
Дед мрачно усмехнулся:
— Всегда можно превратить их в умертвий. Тогда проблема с транспортировкой решится сама собой.
— Нет! — поспешно возразила Октавия. — Для экспериментов нам нужны только живые организмы! С их естественным пищеварением!
Я начал методично рассаживать жучков по коробкам. Сначала самых медлительных — тех, что всё ещё доедали остатки дедовых вещей. Потом более активных
Результат получился предсказуемым и удручающим.
Артефактная коробка продержалась дольше всех — целых пять минут. Металлическая — три минуты. Каменная — две. Керамическая рассыпалась практически мгновенно. Деревянная и плетёная даже не заслуживали упоминания.
— Чего-то такого я и ожидал, — покачал я головой, глядя на очередную прогрызенную коробку. — Хотя надеялся, что раз они едят камни, то хотя бы дерево их не заинтересует.
— Похоже, стремясь добраться до пищи, они прогрызают вообще всё, — заметила Октавия.
И действительно, жуки, полакомившись вещами деда, теперь рвались к нашим артефактам и драгоценностям. Я видел, как их глазки-бусинки жадно поблёскивали при виде моих колец и амулетов Октавии.
Но мы пока не собирались никого кормить. Я выставил энергетический щит, отгоняя особо наглых кемтари.
— Какие жестокие жадины, — с притворным осуждением заметил дед. — Не хотят делиться вкусняшками с голодными малышами.
Из уст лича, который сам только что скормил жучку все свои украшения исключительно из принципа и научного интереса, это звучало особенно комично.
Я, тем временем, продолжал размышлять.
Выводить кемтари из пещеры просто так нельзя. Даже судя по тому, что мы сейчас увидели, было очевидно, что они действительно могут стать настоящим бедствием для любого современного города. Представить себе этих обжор в Рихтерберге, окружённых тысячами артефактов и технических устройств…
И тут мне в голову пришла идея.
Я порылся в сумке и достал экспериментальную паутинную ловушку — шарик размером с кулак, который при попадании во врага выпускал паутину тех особенных пауков из очага, которых мы заполучил возле замка деда.
Паутина была исключительно прочным материалом. К тому же это не камень, не металл и тем более не дерево. Может быть, у жуков с ней возникнут трудности?
— Отойдите, — предупредил я и швырнул клубок в самого активного кемтари.
Попадание было точным. Шарик лопнул, и жучок мгновенно оказался опутан липкой серебристой паутиной. Эффект превзошёл все ожидания.
Кемтари завис в воздухе, беспомощно перебирая лапками. Он явно не понимал, что делать с таким необычным материалом. Попытки прогрызть паутину ни к чему не привели — она только растягивалась, но не рвалась.
— Отлично! — воскликнула Октавия. — У тебя есть ещё такие ловушки?
— Конечно, — усмехнулся я, доставая из сумки ещё несколько шариков. — А теперь быстро заворачиваем остальных!
Следующие несколько минут превратились в весёлую охоту. Жучки носились по камере, пытаясь увернуться от паутинных снарядов, но мы работали слаженно. Октавия загоняла их в угол, дед блокировал пути отступления энергетическими щитами, а я методично опутывал каждого кемтари.
Вскоре вся наша добыча болталась в паутинных коконах, как новогодние игрушки.
— Пятнадцать штук, — подсчитала Октавия. — Включая пять новорождённых. Неплохой улов!
— Пора выбираться наружу, — сказал я, аккуратно собирая коконы. — И возвращаться в Рихтерберг. У нас есть всё необходимое для экспериментов.
Дед Карл, теперь выглядевший значительно скромнее без всех своих украшений, философски заметил: