Сам Штайгер хотел быть абсолютно уверенным в победе. Поэтому и медлил, ожидая самого удачного момента для нанесения удара.
— Господин, — подал голос помощник, — как насчёт восьмой роты? Их тестирование запланировано на завтра…
Внезапно по всему плацу завыли сирены. Резкие красные вспышки предупредительных огней осветили големов, а в воздухе зазвучал механический голос системы безопасности:
«ВНИМАНИЕ! ОБНАРУЖЕНО НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ. УРОВЕНЬ УГРОЗЫ: КРИТИЧЕСКИЙ. ВСЕ ЕДИНИЦЫ ГОТОВНОСТЬ НОМЕР ОДИН.»
Гюнтер мгновенно напрягся. Его военный объект был защищён лучше многих городов. Системы обнаружения покрывали радиус в несколько километров, а магические барьеры должны были предотвратить любое вторжение.
— Как это возможно? — прорычал он, разворачиваясь к помощнику. — Кто мог…
Но слова застыли у него на губах. Помощник побледнел и застыл как вкопанный, уставившись куда-то поверх плеча Штайгера.
Гюнтер медленно повернулся в ту же сторону.
И замер.
Глава 14
В центре обширного плаца, неподалёку от целого отряда его големов невозмутимо стояла невысокая женская фигура в пышном чёрном платье в пол.
Тяжёлая ткань с бархатными оборками казалась совершенно неуместной среди военной техники, а траурная вуаль, полностью скрывавшая лицо, трепетала на ночном ветру как тёмное знамя.
Гюнтер Штайгер почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не от страха — он не из пугливых. Но от ощущения неправильности.
Регина. Конечно же, это была она. Никто другой бы не осмелился столь нагло появиться на его военном объекте. Разве что чёртов Рихтер. В некоторых выходках они с ней на удивление совпадали. Оба совершенно непредсказуемые психи.
От Регины разило скверной. Не метафорически — буквально. Воздух вокруг неё словно испортился, стал тяжёлым и едким. Гюнтер знал этот запах — так пахнут неочищенные ядра очагов скверны. Но ни один живой человек не должен источать такую концентрацию заразы.
Системы безопасности продолжали выть, красные огни мигали всё интенсивнее. Но Княгиня Сципион стояла спокойно, словно весь этот шум не имел к ней никакого отношения.
— Господин, — прошептал помощник, отступая назад, — может, стоит вызвать подкрепление?
— Убирайся, — коротко бросил Гюнтер, не сводя глаз с незваной гостьи.
Помощник не заставил себя упрашивать. Технично развернулся и быстрым шагом покинул плац, стараясь не переходить на бег.
Гюнтер медленно двинулся вперёд. С каждым шагом дискомфорт усиливался. На расстоянии десяти метров от женщины он почувствовал лёгкую тошноту. На пяти — головокружение. Кожа начала покалывать, словно по ней пробегали невидимые насекомые.
Он остановился в трёх метрах. Ближе подходить было просто опасно.
Гюнтер присмотрелся. Даже сквозь вуаль он различал знакомые черты — бледная, почти прозрачная кожа, изящная фигура.
Но что-то было не так. Под длинными перчатками виднелись странные выпуклости на запястьях. Ткань платья в районе плеч топорщилась неестественным образом. А когда Регина слегка повернула голову, он заметил, как под вуалью блеснуло что-то — не глаза, что-то другое.
— Не помню, чтобы я тебя приглашал, — произнёс Гюнтер, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
Княгиня рассмеялась. Звук был одновременно знакомым и чужим — словно несколько голосов пытались говорить в унисон, но не вполне успешно.
— Ах, Гюнтер! Не помню, чтобы когда-либо нуждалась в приглашении.
Она сделала шаг вперёд, и Гюнтер инстинктивно отступил. Проклятье. Он не хотел показывать слабость, но тело среагировало само.
— Что, страшно? — в её голосе появились насмешливые нотки. — Великий Князь Штайгер боится маленькой беззащитной женщины?
— Ты не похожа на беззащитную, — сухо ответил он, заставив себя выпрямиться. — И уж точно больше не похожа на женщину. Что с тобой произошло, Регина?
— Произошло? — она запрокинула голову и снова рассмеялась тем же жутким многоголосием. — О, милый, я просто стала лучшей версией себя. Наконец-то.
Гюнтер напрягся. Он и не ожидал, что она так просто раскроет правду. Но сейчас было очевидно, что её связь со скверной выходит за рамки того, к чему имел доступ он сам. На секунду в его голове даже промелькнула шальная мысль, а ту ли сторону он вообще выбрал? Хотел бы он сам стать кем-то подобным? Или, скорее, чем-то?
— Сними вуаль, — потребовал Штайгер. — Если уж явилась без приглашения, хотя бы имей смелость показать лицо.
— Лицо? — в голосе Регины послышалось искреннее веселье. — О, Гюнтер, ты правда этого хочешь? Не думаю, что твой желудок это выдержит. Ты же такой… чувствительный.
— Хватит ломать комедию, — рявкнул он, теряя терпение. — Что тебе нужно?
Он бы с удовольствием спросил и о том, как она вообще сюда проникла. Но понимал, что это уж точно не имеет никакого смысла. Ведьма Сципион ни за что не ответит честно, и просто получит ещё один повод над ним посмеяться.
Регина покачала головой, и вуаль заколыхалась, открывая на мгновение… что-то. Гюнтер успел увидеть только блеск — множество блестящих поверхностей там, где должно было быть лицо.
— Нужно? Мне? — она всплеснула руками в театральном жесте, и он заметил, как перчатки натянулись, обрисовывая под тонкой тканью слишком много суставов. — Дорогой мой, это ведь тебе что-то нужно. Ты же тут военные учения проводишь. Големов гоняешь. Готовишься к войне, которую боишься начать.
— Я ничего не боюсь, — огрызнулся Гюнтер.
— Нет? — Регина наклонила голову, изображая удивление. — Тогда почему до сих пор не напал на Рихтера? Почему ждёшь? Может, потому что ссышь, как последний трус? — грубо закончила она.
Гюнтер стиснул кулаки. Будь это кто угодно другой, он бы уже…
— Ах да, — продолжила Регина, словно читая его мысли. — Ты же ждёшь поддержки. Десмонда, Канвара… Думаешь, они помогут? Серьёзно? — Она захихикала. — Они сидят по своим норам и молятся, чтобы Макс сожрал тебя первым. А потом будут делать вид, что скорбят. «О, бедный Гюнтер, такая потеря для всех нас!»
— Заткнись, — прорычал он.
— Задело? — она сделала ещё шаг вперёд, и волна тошноты накрыла Гюнтера с новой силой. — А знаешь, что самое забавное? Рихтер даже не считает тебя угрозой. Для него ты так… мелкая неприятность. Назойливая муха.
— Я сказал заткнись!
— Или что? — Регина развела руки в стороны. — Натравишь на меня своих железных болванов? Давай, попробуй. Посмотрим, сколько секунд они продержатся.
Она щёлкнула пальцами, и ближайший голем — многотонная боевая машина — вздрогнул. По его корпусу пробежали странные узоры, словно что-то двигалось под металлической обшивкой. Потом раздался скрежет, и массивная рука голема начала медленно подниматься.
— Стоп! — выкрикнул Гюнтер, активируя аварийное отключение.
Голем замер, но узоры продолжали расползаться по его корпусу.
— Видишь? — мурлыкнула Регина. — Твои игрушки такие… примитивные. Достаточно пары трюков, и вся эта груда металла становится бесполезной. Или того хуже — обращается против хозяина.
Гюнтер с трудом сглотнул. Вряд ли у неё было время и возможность подготовиться к этому вторжению.
То, что у неё получилось так просто повлиять на его машины, говорило лишь об одном. Регина стала значительно сильнее, чем раньше. И это не та новость, которая поднимает настроение.
— Но я не за этим пришла, — внезапно сказала гостья, и голем перестал дёргаться. — Я пришла предложить помощь.
— Помощь? — он не смог скрыть недоверия. — Ты?
— А что тебя удивляет? У нас общий враг. Максик… — она практически прошипела это имя, — так почему бы нам не уничтожить его вместе? Тем более, что других желающих вступить в эту войну на твоей стороне — всё равно нет.
Регина невинно пожала плечами, пока Гюнтер покрывался холодным потом.
Ему не нравился этот разговор. Ему не нравилась Регина. И уж тем более ему не нравилось, что у него попросту нет выбора.
Он бы хотел послать Сципион куда подальше. Но это не избавит его от проблемы с Максом.
Что бы там не думали эти придурки Десмонд с Канваром, а Штайгер был уверен, что Рихтер придёт за каждым из них. И чем дольше они откладывают войну, тем сильнее он становится.
А значит шансы его победить падают с каждым днём.
Поэтому он потёр виски и, пристально глядя на Регину, обречённо спросил:
— И что ты предлагаешь?