Когда дым рассеялся, на том месте зиял кратер глубиной в несколько метров.
— Попали! — радостно заорал кто-то в эфире.
— Заткнись, — бросил Гельмут, не сводя глаз с дымящейся воронки.
И он оказался прав. Из кратера неторопливо поднималась элегантная фигура в несколько помятом, но все еще безупречном костюме. Дед Карл отряхнул пыль с лацканов и вздохнул:
— Как невежливо. А я ведь только поздороваться хотел.
В его руке материализовался теневой клинок — сначала простая рапира, затем она начала удлиняться и изменяться, превращаясь в нечто среднее между мечом и хирургическим скальпелем.
Сражение началось мгновенно и жестоко.
Дед Карл, которого не могли узнать Штайгеры, исчез, растворившись в собственной тени, и материализовался прямо на башне ближайшего «Разрушителя». Его клинок пронзил броню, словно та была сделана из картона, и голем содрогнулся, теряя энергию.
— Как он…? — не успел договорить пилот.
Лич уже перепрыгнул на следующую машину, используя теневой шаг.
Его движения были настолько быстрыми, что глаз едва успевал следить — сейчас он здесь, через мгновение уже там, оставляя за собой след из искалеченных големов.
Но самое страшное началось, когда к полю боя подкатились те странные металлические шары.
— Что это за…? — начал было Курт.
Шары внезапно развернулись, превращаясь в бронированных существ размером с небольшой танк. Панголины-химеры! Их чешуйчатая броня блестела в солнечном свете, а мощные когти легко пробивали щиты и прорезали металл.
Первый панголин свернулся в клубок и покатился прямо в центр строя «Разрушителей» на невероятной скорости. Удар был такой силы, что многотонная машина опрокинулась, как кегля.
— Они нас окружают! — закричал кто-то в эфире.
И это была правда. Дед Карл методично загонял вражеские машины подальше от полей, где они могли причинить ущерб урожаю, а панголины носились между ними, сбивая големов с ног и вгрызаясь в их броню мощными челюстями.
Некоторые пилоты попытались использовать реактивные ранцы, взмывая в воздух. Но лич оказался готов и к этому. Он телепортировался прямо на летающие машины и начинал крушить их на части прямо в полёте.
— Спасите! — орал один из пилотов, пытаясь стряхнуть с себя цепкого противника. — Он на мне! Сбейте его!
— Не могу! — отозвался товарищ. — Попаду в тебя!
Дед Карл не отказал себе в удовольствии громко и раскатисто рассмеяться, ещё сильнее деморализируя противников.
Его теневой клинок превратился во что-то похожее на электрическую пилу, и звук работающего механизма заглушил крики пилота.
Голем рухнул на землю грудой искореженного металла.
Через полчаса от гордого отряда «Разрушителей» осталось меньше половины. Двадцать машин превратились в металлолом, а их пилоты либо погибли, либо лежали без сознания в траве.
Майор Гельмут, чья машина каким-то чудом еще держалась, отчаянно пытался связаться со штабом:
— Штормовая птица! Штормовая птица! Здесь «Железный кулак»! Требуем немедленной поддержки! Мы натолкнулись на…
— На кого именно вы натолкнулись? — вежливо поинтересовался знакомый голос.
Майор медленно обернулся. Дед Карл стоял прямо за его спиной, опираясь на трость. Его костюм был слегка запылен, но в остальном он выглядел так, словно только что вернулся с воскресной прогулки.
— На… на неизвестного мага вне категорий, — прохрипел майор.
— Неизвестного? — лич укоризненно покачал головой. — Как невежливо. Позвольте представиться — Карл Рихтер, дедушка нынешнего главы клана. А теперь, молодой человек, будьте так добры объяснить, что вы делаете на нашей территории с таким внушительным арсеналом?
Гельмут понял, что сопротивляться бесполезно. Этот пожилой джентльмен в одиночку уничтожил элитный отряд, словно играл с детскими игрушками.
— Мы… мы выполняли приказ князя Гюнтера, — пробормотал он. — Должны были захватить ваш город.
— Ах, вот оно что, — дед Карл задумчиво почесал подбородок. — Весьма амбициозно. И сколько вас там еще осталось?
— Двадцать три машины, — честно ответил майор. Врать этому монстру было бессмысленно.
Дед внезапно нахмурился и поглядел на свой элегантный карманный хронометр.
— Двадцать три? Хм… — он поморщился. — Пожалуй, этого слишком много для старика вроде меня. Думаю, на сегодня я достаточно размялся.
Лич начал медленно отступать, словно внезапно осознав масштаб оставшейся угрозы.
— Извините, молодые люди, но мне пора, — произнес он с оттенком усталости в голосе. — Возраст берет свое, знаете ли…