— Она не может быстро перейти обратно в призрачную форму! — крикнул я деду, заметив, как Регина яростно рвёт паутину когтями, оставаясь материальной дольше обычного.
— Отлично, — ответил лич, мгновенно скорректировав тактику. — Пауки, плетите сети плотнее! Перекрывайте все пути отхода!
Теперь у нас появилась система. Мы с дедом встали по разные стороны поляны, наши теневые клинки мерцали в лунном свете. Пауки расползлись веером, создавая целую сеть ловушек между деревьями.
Битва превратилась в смертельную охоту. Регина метнулась ко мне, её когти прошли в сантиметрах от горла, я едва успел уклониться. В ответ мой клинок полоснул по её боку, оставляя дымящуюся рану. Тварь взвыла и попыталась раствориться, но угодила прямо в паутину.
— Попалась! — Дед не упустил момента. Его теневой меч обрушился на запутавшуюся Регину, пробив хитиновый панцирь на спине.
Чёрная кровь брызнула во все стороны. Регина рвала паутину с бешенством загнанного зверя, но каждая секунда замешательства давала нам новую возможность для атаки.
Я не медлил, теневой клинок прошёл по её правой конечности, почти отсекая её. Регина завизжала и наконец освободилась, но тут же угодила в следующую ловушку.
— Куда бежишь, дорогуша? — насмехался дед, преследуя чудовище новым ураганом атак. — Разве не хотела поиграть?
Мы загоняли её по кругу. Каждая попытка атаковать одного из нас заканчивалась контрударом от другого. Пауки неутомимо плели новые сети, превращая поляну в гигантскую ловушку. Регина билась всё отчаяннее, но наша тактика работала безотказно.
— Нет! — взвыла она, пытаясь прорваться сквозь особенно плотный участок паутины. — Я не позволю каким-то жалким некромантам себя унизить!
— Второй раз, детка, — усмехнулся дед, — второй раз.
Если бы я не знал, что он лишён эмоций, то решил бы, что Карл и впрямь наслаждается моментом. Но скорее всего, он просто не упускал шанса раздавить врага ещё и психологически. Эти язвительные реплики ему ничего не стоили, но вполне могли сработать.
Регина начала сопротивляться ещё более отчаянно, но было поздно. Её панцирь треснул в дюжине мест, из ран сочилась чёрная жижа, а одна из четырёх челюстей безвольно висела, разрубленная моим клинком. Чудовище хромало на повреждённую конечность и тяжело дышало.
— Сдавайся, Регина, — сказал я, приближаясь с занесённым клинком. — Ты проиграла.
Я не чувствовал к ней ни грамма жалости. Только отвращение. Ей хватило наглости называть Октавию предательницей, хотя сама она предала не только меня, но и весь человеческий род, весь наш мир.
И ради чего? Чтобы сдохнуть сейчас словно грязная навозная муха.
— Сдаваться? — Её смех прозвучал как предсмертный хрип. — Ты не понимаешь, с кем связался! Хватит! — взвыла она, взмахнув всеми четырьмя конечностями одновременно. — Довольно этих игр!
Чудовище отпрыгнуло на край поляны и одним когтем вскрыло себе то место, где раньше было запястье. Чёрная кровь хлынула на землю, и воздух тут же наполнился знакомой тяжестью.
Я почувствовал, как волосы на загривке встали дыбом. Эта атмосфера, это давящее ощущение надвигающейся катастрофы, всё это я уже испытывал.
— Дед! — крикнул я. — Она хочет сбежать!
— Вижу! — ответил лич, усиливая атаку на ослабевшую Регину.
Но было уже поздно. Кровь ведьмы впиталась в землю, и реальность начала искажаться. Воздух сгустился до консистенции патоки, а за спиной у Регины начал формироваться очаг, а заодно и портал в очаг скверны.
Что ж, в одном я не ошибся. Похоже, она и впрямь не могла делать это в любой момент, а как и в прошлый раз, использовала это как последний шанс.
— Думали загнать меня в угол? — хрипло рассмеялась Регина, пятясь в сторону от нас. — Я ещё покажу вам, что такое настоящая сила!
И тут произошло то, чего я уже ожидал.
Из портала медленно начала выползать Тень.
Сначала показались только щупальца — длинные, извивающиеся отростки из чистой тьмы. Затем появилась основная масса — бесформенное нечто, которое одновременно казалось и твёрдым, и газообразным, словно материализованный кошмар.
Температура на поляне резко упала. Птицы замолчали, даже ветер стих, как будто сама природа замерла в ужасе перед этой потусторонней сущностью.
— Ну наконец-то, — прошептал я, сжимая рукоять клинка. — Старые знакомые объявились.