— Заткнись! — огрызнулась Катарина, и на секунду её истинное лицо проступило сквозь маску печали — злое, расчётливое, полное ненависти.
Регина расхохоталась.
А Штайгер в это время презрительно отреагировал на лицемерие Вийон:
— Прислушаться к некроманту? А ты помнишь, что стало с его дедом? Старый хрыч поехал башкой и превратился в лича! А всех жителей своих земель он во что превратил, помнишь?
— Но Макс сам его упокоил! — возразила Катарина, снова пытаясь изобразить благородное негодование. — В тот день он лично приехал к нему разбираться и покончил с этим!
— Да, в тот день, — кивнул Салазар, впервые активно включаясь в разговор. — А что было бы потом? Кто знает, не стал ли бы он таким же со временем? Власть развращает, особенно власть над жизнью и смертью.
— Именно, — поддержал его Канвар. — Мы не могли рисковать. Слишком много было поставлено на карту.
— Конечно, конечно, — кивала Катарина, и в её голосе прозвучали фальшивые нотки сожаления. — Мы боялись того, чего могло не случиться, и совершили то, что… чего мы никогда себе не простим.
Последние слова она произнесла с такой наигранной трагичностью, что даже Роланд покачал головой.
— Говори за себя, — отмахнулся Штайгер. — Я сплю спокойно. Мир стал безопаснее без Рихтера.
— Кстати, кто предлагал использовать выживших Рихтеров в качестве живых батарей для наших ритуалов? — напомнила Регина. — Кажется, это была твоя идея, милая.
Катарина на мгновение растерялась, но быстро нашлась:
— Я… я была не в себе тогда! Скверна затуманила мой разум!
— Зато мы и впрямь получили контроль над скверной, — невозмутимо ответил Штайгер. — И возможность развиваться дальше.
— Цель оправдывает средства, — прошептала Катарина.
— Иногда это необходимо, — философски заметил Салазар. — Историю творят не святые.
— Хватит терзаться, — резко сказал Роланд. — Что сделано, то сделано. В момент, когда мы уничтожили его клан, а его самого запечатали, мы знали, что обратной дороги нет. После всего этого просто невозможно было отменить ритуал и позволить ему очнуться.
— Я понимаю, — кивнула Катарина, и её лицо на мгновение просветлело — видимо, она вспомнила о каких-то выгодах от смерти Макса. — Мы все знали, на что идём, — добавила она уже более твёрдым голосом.
Разговор затихал. Эмоциональные всплески постепенно сменялись тягостным молчанием. Каждый думал о своём, переваривая случившееся.
Салазар первым нарушил тишину:
— Так что теперь? Кто будет заниматься перераспределением территорий? Мы же так и не решили насчёт… столицы и ещё части земель.
— Прагматично, — одобрительно хмыкнула Регина. — Мне нравится такой подход. Незачем страдать на кладбище, когда можно заняться дележом наследства.
Катарина мгновенно оживилась при упоминании о дележе:
— А что с его личными владениями? Мы ведь так и не разобрали его замок. Там ещё могли остаться ценные артефакты… — Она спохватилась и быстро добавила трагичным тоном: — Конечно, всё это очень печально, но раз уж так вышло…
— Ты права, — согласился Канвар. — Нужно созвать официальный совет. И наконец подписать все оставшиеся документы. Тем более, что магические договоры, которые мы заключали с Рихтером, больше не действительны.
— Разберёмся, — пожал плечами Штайгер. — Только предлагаю сделать это в более приятной обстановке.
Роланд слушал их разговор с мрачным видом. Казалось, что политические расчёты его сейчас волновали меньше всего, он и так знал, что получит всё, чего только захочет.
Теперь, когда Макса больше нет, никто не посмеет ему перечить.
Но сейчас слишком много воспоминаний всплывало в памяти, слишком тяжёлым был груз принятых решений. А рядом с ним продолжала театрально всхлипывать Катарина, и он устал от её игры.
— Кэт, — тихо сказал он, подходя ближе. — Хватит этого спектакля. Оставь это для других наивных простаков. А мы все знаем, кто ты на самом деле и принимаем такой какая ты есть, — тихо добавил он.
Десмонд осторожно коснулся её плеча, и она не отстранилась — наоборот, льнула к нему.
— Пойдём отсюда, — продолжил он негромко. — Здесь слишком много свидетелей твоего… представления.
Катарина подняла на него взгляд, и в её глазах мелькнула благодарность — наконец-то кто-то готов был играть по её правилам.
— Да, — прошептала она. — Мне нужна… поддержка.
Роланд обнял её за плечи и повёл к выходу с кладбища. Его жест выглядел одновременно утешающим и собственническим.