Настоящее ядро.
Не теряя времени я направил всех оставшихся червей в ту точку. Шестеро маленьких буровых торпед устремились сквозь толщу слизи к цели.
Босс моментально почувствовал опасность. Он сжался, уплотнился, пытаясь защитить своё истинное ядро дополнительными слоями биомассы. Даже щупальца втянулись обратно, и вся масса сконцентрировалась на защите.
Но было уже поздно.
Первый червь достиг ядра.
Бабах!
Заклинание взрыва взорвало его изнутри, высвобождая всю энергию в одной точке.
Второй червь.
Бабах!
Третий.
Бабах!.
Босс вновь издал уже знакомый мне низкий, вибрирующий звук, но на этот раз в нём слышалась боль. Его масса начала терять форму, расплываться. Некоторые ложные ядра просто растворились, не выдержав потери энергии.
Четвёртый червь. Бабах!
Защита треснула.
Пятый, шестой.
Бах! Бах!
Вся масса слизня содрогнулась, забурлила, начала разваливаться на куски. Щупальца отпали, как гнилые ветки. Ложные ядра погасли одно за другим. А из центра, из глубины кислотного бассейна, начало подниматься нечто.
Я отступил, усиливая энергетический щит.
Из кислоты медленно всплыло настоящее ядро. Огромное, размером с человеческий торс, покрытое трещинами и источающее слабое зелёное свечение. Оно ещё пыталось регенерировать, затягивая трещины новой слизью, но было уже слишком повреждено.
Я призвал теневой клинок в форме тяжёлого двуручного меча и шагнул вперёд, прямо в кислоту. Энергетический щит защищал меня, не давая жидкости разъедать одежду и кожу.
Ядро попыталось защититься, выбросив последние остатки слизи в мою сторону, но это была жалкая попытка. Слабые щупальца даже не достигли моего щита, распавшись на полпути.
Я замахнулся и обрушил клинок на ядро.
Удар был точным и мощным. Энергия прорезала защитные оболочки, словно нож сквозь гнилой плод, и достигла самого сердца конструкции.
Ядро раскололось с громким треском, напоминающим звук ломающегося льда.
Зелёное свечение погасло. Из трещин хлынула густая, вязкая жидкость — концентрированная эссенция слизня.
Я отступил на шаг, наблюдая, как ядро медленно оседает в кислоте, продолжая раскалываться на всё более мелкие фрагменты.
Я вновь оживил слизней поменьше, чтобы те вытащили из кислотного бассейна ценное сырьё.
Не хватало ещё так глупо потерять столько полезного материала, позволив едкой жиже сильно его повредить.
Несмотря на то, что при жизни сам босс отлично себя чувствовал в этом озере, после смерти его ткани уже не будут так хорошо защищены от кислоты, пока я вновь не обработаю их определённым способом. Я знал это из прошлого опыта.
Ну а пока трофеи собирали сами себя, я пошёл дальше, вглубь катакомб.
Пора, наконец, выяснить, что здесь делала пирамидка Рихтеров.
Глава 23
Кристалл очага изъят, босс уничтожен, а давление скверны почти полностью рассеялось.
Катакомбы становились обычными, настолько обычными, насколько могут быть такими подземные туннели, затопленные остатками кислоты и усеянные костями.
К счастью, человеческих среди них не было, так что я мог надеяться, что Рихтеры оставившие пирамидку, здесь не сгинули, а может даже выжили?
Что если какая-то часть моего клана сумела выжить и приспособиться к существованию здесь, как когда-то отшельники и нынешние фантомы?
Очень хотелось в это верить, но всё же я отогнал от себя надежды, которые с большой долей вероятности останутся беспочвенными.
Глупо себя ими дразнить, пока не узнаешь всё наверняка.
Я двигался дальше, следуя внутреннему компасу. Коридоры вели меня куда-то вглубь, и развилок было не так уж много, чтобы заблудиться или беспокоиться о том правильное ли направление я выбрал.
Мелкие слизни всё ещё встречались на моём пути, те, что не успели добраться до центра очага во время битвы с боссом.
Без координации они были жалкими, почти безвредными. Я просто шёл мимо большинства из них, лишь изредка взмахивая теневым клинком, когда кто-то особо настойчивый пытался атаковать.
Один раз пришлось разобраться с парой токовых амёб, которые выскочили из бокового прохода, но это заняло не больше минуты. Быстрый выпад рапирой, два ядра в коллекцию, и я продолжил путь.
Коридор постепенно менял свой характер. Кислоты становилось меньше, пол поднимался, переходя из залитых туннелей в сухие проходы. Стены тоже изменились. Из грубо вырубленного камня они превратились в аккуратно обработанные блоки, плотно подогнанные друг к другу.