Это был истерический смех, но полный облегчения. Он упал на задницу, всё ещё хохоча, и стукнул лапой по камню.
— Безумный! Ты безумный-сумасшедший некромант! — выкрикивал он между приступами смеха. — Кто заманивает-ловит Пожирателя в магму⁈ Кто обрушивает-валит на него гору⁈ Безумие-безумие!
Но в его голосе слышался восторг.
Путь обратно в поселение гремлинов занял около часа. Клик-Клак не переставал болтать всю дорогу, его язык становился всё более разборчивым по мере того, как спадало напряжение.
— Я думал-боялся, мы все умрём-погибнем, — говорил он, размахивая лапами. — Старейшина сказал, что Рихтеры сильные-мощные, но я не верил-сомневался! Думал, просто хвастовство-ложь!
— И что теперь думаешь? — спросил я с усмешкой.
— Теперь думаю, что вы все немного-чуть-чуть сумасшедшие! — честно ответил Клик-Клак. — Но сильные-мощные тоже. Очень сильные!
Поселение встретило нас ликованием. Гремлины высыпали из своих домов-мастерских, окружая нас толпой. Они щебетали, пищали, размахивали лапами. Некоторые даже пытались взобраться на меня, чтобы лучше рассмотреть «убийцу Пожирателя».
Клик-Клак гордо шествовал рядом, рассказывая всем подряд о том, что произошло. С каждым пересказом история становилась всё более драматичной, а моя роль всё более героической.
Наконец, толпа расступилась, пропуская старую, сгорбленную фигуру.
Старейшина гремлинов Маят-Ник был древним даже по меркам своего долгоживущего народа. Шерсть на его морде была почти белой, уши обвисли, а лапы дрожали от возраста. Но глаза всё ещё были острыми и проницательными.
Он опирался на посох, медленно приближаясь ко мне. Все гремлины вокруг притихли, наблюдая за сценой.
Маят-Ник остановился передо мной и долго изучал меня взглядом. Затем заговорил. Его голос был хриплым, но чётким, а человеческий язык звучал практически без акцента.
— Максимилиан Рихтер. Ты исполнил то, о чём мы просили. Ты спас наш народ от верной гибели.
Он опустился на одно колено — жест глубочайшего уважения у гремлинов.
— От имени всех наших колоний, от имени всех наших семей, я благодарю тебя.
Я помог ему подняться. Маят-Ник был лёгким, как ребёнок.
— Не стоит благодарностей, — сказал я. — Я сделал то, что должен был сделать.
— Нет, — покачал головой старейшина. — Ты сделал больше. Гораздо больше. И такое не забывается.
Он повернулся к толпе и возвысил голос:
— Гремлины! Сегодня мы заключаем договор! Договор между нашим народом и домом Рихтеров!
Толпа одобрительно зашумела.
Маят-Ник продолжал:
— Мы, мастера-инженеры, создатели механических чудес, обязуемся служить Рихтерам! Мы будем создавать для них технологии, которых не знает мир! Мы будем совершенствовать их творения и делиться нашими знаниями!
Он повернулся ко мне:
— А взамен мы просим защиты. Защиты от монстров глубин. Защиты от тех, кто захочет поработить наш народ. И доступа к магическим ресурсам, которые нужны нам для нашей работы.
Я кивнул.
— Договор принят. Дом Рихтеров обязуется защищать народ гремлинов. Мы обеспечим вас всем необходимым, а вы поделитесь с нами своим мастерством.
Маят-Ник протянул лапу. Я пожал её, чувствуя, как слабые пальцы сжимают мою руку на удивление крепко.
— Пусть этот договор длится вечно, — торжественно произнёс он. — Пока существуют гремлины и пока живы Рихтеры, мы будем союзниками.
Толпа взорвалась аплодисментами и радостными криками.
Клик-Клак стоял рядом, сияя от гордости. Его глаза горели восторгом и преданностью.
В тот момент я не мог и представить, что через тысячу лет встречу его снова. Постаревшего, уставшего, обиженного.
И, что договор, который мы заключили в тот день, будет забыт на целое тысячелетие.
Но сильнее всего меня сейчас интересовало, как они вообще выжили так близко к очагу? Почему за сотни лет очаг так и не продвинулся сюда, к их поселению?
Глава 25
Клик-Клак всё так же стоял передо мной, опираясь на посох и ожидая ответа. За его спиной молодые гремлины притихли, напряжённо наблюдая за сценой. Некоторые всё ещё держали своё оружие наготове.
Мои маленькие старые союзники заслуживали правды. Я заговорил.
— Ты прав, — спокойно сказал я. — Я действительно забыл о вас на тысячу лет. Не специально, но факт остаётся фактом.
Старый гремлин напрягся, его уши дёрнулись.
Я продолжил, честно раскрывая им карты. Я рассказал, что тысячу лет назад мой клан был уничтожен, и что меня самого почти убили. Что я провёл всё это время во сне, больше похожем на смерть. И когда, наконец, очнулся, обнаружил, что прошла целая эпоха. Все, кого я знал, мертвы. Всё, что я строил, разрушено. От моего клана не осталось почти ничего.