То самое невыносимое чувство страха вернулось, но появилась и неистовая ярость, придающая сил!
Снова удар в дверь, Хулио прочувствовал груз тех мускул, которые всем напором ломились по ту сторону. В глазах потемнело, тишина была ещё более пугающей! Ярость потухла.
Тишина... толчки прекратились. Хулио не слышал шаги. Тварь перестала бить... Эта тишина давила на него, страх разливался.
Но шагов отступления тоже не было слышно.
Хулио замер, боясь даже дыхания. Он дышал настолько тихо, что сам этого не слышал. Хотя у него была одышка после этой борьбы. Существо обладало огромной силой при своём-то весе.
Прошло около четверти часа.
Хулио сжал рукоять меча. Он так хотел бы его использовать... вспомнил, как в детстве мечтал о том, чтобы поучаствовать в сражении, но явно не хотел сталкиваться с таким соперником.
Быстро открыл дверь, никого не было. Меч был направлен на улицу. Хулио резко вышел и осмотрелся. Никого...
Уже стемнело, опять тоже самое, Хулио подумал, что ему не кажется, действительно темнеет слишком рано, он подумал о времени года, которое тут, судя по всему, ярче себя проявляет, быстрее меняется время суток.
Хулио забаррикадировал дверь, зажёг камин и лёг спать в углу, смотря в окно. Меч наготове.
Глаза постепенно закрывались...
* * *
Звук выбитого стекла случился после того, как Хулио открыл глаза. Что было очень странно.
Огромная лапа высунулась из проёма, среди острых осколков, торчавших по краям. Хулио метнулся к окну, вытащил меч и одним мощным выпадом отрубил кисть монстру.
Оно завизжало гортанным тягучим звуком, издавая звуки удушья, чёрная жидкость влетела в комнату, но Хулио увернулся от плевка этой твари, теперь он разглядел морду, нет, лицо, не смотря на эту темноту, лунный свет всё же позволил это сделать.
Огромная нижняя челюсть открылась в адском крике, глаза сверкали в темноте, оранжевые глаза чуть светились в тьме. Широкий вздернутый уродливый нос... Мощные надбровные дуги и узкий лоб говорили о дикости.
Красная глотка была плохо видна, но белоснежные клыки Хулио заметил, всё из себя оно было невообразимым! Он подошел к окну: руки немного длиннее, чем должны быть и согнуты в локтях, ноги согнуты в коленях, похоже на человека, но крупнее, это было оно, которое он видел тогда. Тварь была покрыта чёрной, очень густой шерстью, которая мерзко блестела под лунными лучами...
Оно вопило, придерживая одной рукой обрубок.
Потом оно скрючилось от боли и через минуту пустилось в бегство своей уродливой походкой, мотаясь всем телом из стороны в сторону и махая руками, загнув, теперь единственную, кисть назад.
Отрубленная часть валялась под ногами Хулио. Густая шерсть блестела, она была сальная, алая кровь струилась, она была густая, даже слишком...
Пальцы показывали, какую боль пришлось испытать владельцу конечности.
Хулио достал ножик, присел рядом и тыкнул остриём в ладонь, она не была покрыта шерстью, там была серая, грубая кожа.
Огромные когти были на всех пальцах.
Он тыкнул один раз, затем второй, рука дёрнулась! Судорожное движение...
В голову забралась мысль, просто одно слово: «Отец»... потом тишина, снова мысли, как будто их кто-то запихивал в голову насильно: «Я твой отец, я тебя не люблю, я твой отец! Отец!»
- Нет! - крикнул в слух Хулио и отпрянул, боясь собственного безумия.
Хулио почему-то вспомнил про своего пса, бездомную дворнягу, которую он выкармливал. Он звал его "Вальтер,"... но потом пес неожиданно куда-то исчез.
* * *
Когда первые лучи этого серого холодного света пали через мёртвые листья на то, что уже гнило на земле, Хулио встал, разобрал баррикаду, которая блокировала дверь и вышел на улицу.
Видимо у монстра, который ночью атаковал его, была большая кровопотеря.
Он видел обильные лужи коричневой крови на земле, её было сложно различить в колорите сухих листьев, но всё же.
Также кровавые следы на каре деревьев.
"Оно решило напасть на меня, похоже оно реально, если у этой твари можно отрубить руку, значит можно отрубить и голову, займусь этим, чтобы оно больше не пришло за мной, ночью..." - эта мысль осенила Хулио.
Путник двинулся по следам, он шёл большую часть дня, пока не стали видны горы, только их вершины, белые...
"Ледниковый хребет," - подумал Хулио, - "и за этими горами золотые поля, подумать только, никогда там не был, там пекут самый лучший в Вестхолде хлеб."
Но он вспомнил, что преследует нечто, которое лишилось руки, в попытке убить его, если не сделать что-то хуже, но что могло быть хуже...
Хулио не хотел быть съеденным монстром в лесу.