Ее Камми зажужжал.
Это должен был быть Люциан. Он всегда был рядом, приходил ей на помощь.
Чистая ненависть к ней поднялась во мне, когда она отошла, чтобы поговорить с ним.
Он знал, что я здесь, и знал, что мне нельзя доверять. Однажды я увел его девушку, я мог сделать это снова. Но на этот раз все было по-другому.
Начнем с того, что Елена не принадлежала ему с самого начала.
Она была создана для меня.
Ему нужно было отступить.
— Я беспокоюсь о нем. Он действительно все портит, когда не в себе, — высказал свое беспокойство Люциан.
Именно так я и думал. Ухмылка тронула уголок моего рта, когда она ответила ему, успокаивая его беспокойство.
Если бы она знала меня так же хорошо, как он, она бы сообразила, что лучше не отмахиваться от его опасений.
Люциан издал разочарованный стон.
— Я так сильно скучаю по тебе. Я хочу вернуться домой. Это становится смешным.
Я мысленно зарычал. Мне не понравилось, что он разговаривал с ней таким любящим тоном. Она не принадлежала ему.
— Они изменят свое мнение, как только встретятся с тобой.
— Надеюсь, что ты прав. Не хочу видеть, как ты женишься на этой корове.
Он рассмеялся.
— Почему ты не рассказал мне о своей кузине? Она не самая дружелюбная и не большая моя поклонница, Люциан.
Сэмми ушла в палатку, а Джордж и Бекки были заняты друг другом. Я встал и медленно двинулся к Елене, пригнувшись, чтобы Люциан меня не увидел.
— Милая, тебе не обязательно производить впечатление на Николь. Кого волнует, что она думает?
— Обязательно. Она — твоя семья.
— Даже не близко. Она была занозой в заднице с того самого дня, как научилась ползать.
Елена засмеялась, и этот звук сотворил с моим телом самые разные вещи.
— Ладно, прекрасно. Она не важна.
— Вот увидишь, они полюбят тебя. Обещаю.
— Хорошо, — тихо сказала она.
— Мне нужно идти. У нас ранняя охота, так что мой отец, вероятно, скоро проснется. Я ненавижу эти дурацкие охоты. Это не мое.
Она хихикнула. Святые небеса.
— Ладно, иди, пока твой папа не забрал Камми, и тогда мы вообще не сможем поговорить.
— Люблю тебя, — сказал он.
— Люблю тебя больше.
Я кипел от злости. Она понятия не имела, что, черт возьми, означает это слово.
— Сомневаюсь в этом. — Его лицо исчезло.
Я приблизился, остановившись всего в нескольких дюймах от ее спины. Она фыркнула, но затем ее тело напряглось, и она медленно обернулась.
Я улыбнулся и прислонился спиной к дереву.
— Чего ты хочешь? — выпалила она.
— Я просто хочу поговорить, Елена. Почему ты такая встревоженная?
— Наверное, потому, что я сегодня выпила не так много алкоголя, как ты, — саркастически сказала она и сделала несколько шагов в направлении остальных.
Я мягко схватил ее за запястье, останавливая. Покалывание от ее прикосновения вызвало боль во всем моем теле. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами, ее сердце громко колотилось.
Джордж и Бекки окружили себя щитом, поэтому я решил сделать то же самое. Мне не нужно было, чтобы Сэмми услышала и выбежала из палатки, чтобы спасти свою подругу.
Мой щит встал на место, и нас окружила тишина.
— Давай. Я не собираюсь тебя есть, — сказал я медовым тоном, глядя на нее сверху вниз.
У Елены перехватило горло, когда она с трудом сглотнула, но она быстро взяла себя в руки.
— Ты пьян. Поверь мне, если бы ты был трезв, ты бы здесь не стоял.
— Кто сказал? — Слов едва можно разобрать.
— Я. Это факт.
Я снова улыбнулся.
— Это просто грандиозный спектакль, Елена. Ты должна это знать.
— Грандиозный спектакль?
Я пожал плечами, и она снова с трудом сглотнула.
— Да. — Она заставила Солнечный Взрыв во мне сойти с ума от желания. То, что я хотел сделать с этим нежным цветком…
— Как ты думаешь, почему я спас тебе жизнь?
— Потому что ты сделал бы это для любого другого участника той миссии. — Она повторила ответ, который я дал ей месяц назад.
Я игриво приподнял брови, поддразнивая ее, и покачал головой.
Ее взгляд встретился с моим.
— Я спас тебя из-за того, что ты для меня значишь. Твой отец не дракон, Елена, он никогда им не был. — Я усмехнулся. — Дракон знает, когда смотрит на своего всадника. — Я прикусил нижнюю губу и ждал ее ответа.
Она не сказала ни слова, просто смотрела на мои губы.
Она не слышала ни единого моего слова.
Она была очарована мной.
Блядь.
Наша любовь была предначертана звездами, и я знал, что если поцелую ее, произойдет что-то большое.
Я наклонился к ней, и она подняла голову.