По каким-то причинам Дариус вечно доставал Рофа, уговаривая остаться в особняке. Это оставалось настоящей загадкой. Проблем с защитой не было, потому что Дариус и сам мог с этим справиться. А мысль, что вампир вроде Ди будет одинок, казалась нелепой.
Роф ощутил Мариссу еще до того, как та вошла в комнату. Аромат океана и свежего бриза предшествовал ей.
«Покончим с эти побыстрее», подумал он. Роф испытывал непреодолимое желание вернуться на улицы. Он лишь слегка распробовал вкус сражения, а сегодня ночью ему хотелось наесться до отвала.
Вампир обернулся.
Когда Марисса склонила перед ним свое стройное тело, в воздухе вокруг нее он ощутил преданность и тревогу, сплетенные вместе.
— Мой повелитель, — произнесла она.
Из того немногого, что он смог различить, она была одета в некую легкую белую шифоновую вещь, а ее длинные белокурые волосы ниспадали на плечи и спину. Он знал, Марисса оделась, чтобы попытаться доставить ему удовольствие, и чертовски желал, чтобы она не предпринимала таких усилий.
Роф снял кожаную куртку и нагрудную кобуру, в которой носил свои кинжалы.
Черт бы побрал его родителей. Ну почему они выбрали ему женщину вроде нее? Столь… хрупкую.
Хотя, учитывая ту физическую форму, в которой он находился перед своим Переходом, возможно, они волновались, что кто-то более крепкий причинит ему боль.
Роф согнул руки, его мощные бицепсы напряглись, одно плечо хрустнуло от сдерживаемой силы.
Если бы они только могли его сейчас увидеть. Их маленький мальчик превратился в превосходного хладнокровного убийцу.
«Хотя то, что они мертвы, вероятно, к лучшему», решил он. Они не одобрили бы то, чем он стал.
Однако, если бы им позволили дожить до старости, он стал бы другим.
Марисса нервно пошевелилась.
— Я сожалею, что потревожила вас. Но я более не могу ждать.
Роф направился в ванную.
— Я тебе нужен, и я прихожу.
Он включил воду и закатал рукава своей черной рубашки. От струи из-под крана поднялся пар. Роф смыл грязь, пот и смерть со своих рук. Потом намылил руки, покрыв пеной ритуальные татуировки, спускающиеся вниз по внутренней стороне его предплечий. Он сполоснулся, вытерся и подошел к дивану. Сел и стал ждать, скрипя зубами.
Сколько они уже это делают? Столетия. Но каждый раз Мариссе требуется некоторое время, чтобы набраться смелости к нему приблизиться. Если бы это был кто-то другой, его терпение лопнуло бы мгновенно, но ей он прощал некоторые слабости.
Правда в том, что Роф испытывал к ней жалость из-за того, что она была вынуждена стать его шеллан. Он вновь и вновь повторял ей, что освободит ее от их клятв, освободит, чтобы она смогла найти настоящего супруга, такого, который будет не только оберегать ее, но и любить.
Самое забавное заключалось в том, что Марисса не отказывалась от него, несмотря на всю свою хрупкость. Роф полагал, что она, вероятно, боялась того, что ни одна женщина не захочет с ним связываться, что никто не накормит чудовище, когда оно в этом нуждается, и тогда их раса потеряет свой самый сильный род. Своего короля. Своего правителя, не желающего править.
Да уж, он просто чертовски выгодная партия. Пока не нужно было питаться, что случалось нечасто из-за его происхождения, Роф держался от Мариссы подальше. Она никогда не знала, где он или что делает. И проводила долгие дни в одиночестве в доме своего брата, жертвуя собой ради поддержания жизни последнего чистокровного вампира, единственного, в чьих венах не было ни единой капли человеческой крови.
Откровенно говоря, Роф не представлял, как она это выносит… или как выносит его.
Внезапно ему захотелось выругаться. Сегодняшний вечер был просто праздником для его эго. Дариус. А теперь и она.
Глаза Рофа следили за Мариссой, пока она двигалась по комнате, обходя его, приближаясь. Он заставил лицо расслабиться, а тело стать неподвижным, даже задержал дыхание. Это было самым трудным в сосуществовании с ней. Он начинал паниковать, будучи неспособным двигаться, и знал, когда она начнет кормиться, ощущение удушья лишь ухудшится.
— Вы были заняты, мой повелитель? — мягко спросила она.
Он кивнул, подумав, что если удача ему улыбнется, то до наступающего рассвета он будет занят еще больше.
Наконец Марисса встала перед ним, и Роф почувствовал, как ее голод возобладал над беспокойством. Он также ощущал ее желание. Она хотела его, но он заблокировал эту конкретную ее эмоцию.
Заниматься с ней сексом он не станет ни при каких обстоятельствах. Вампир не представлял, как можно проделать с Мариссой все те вещи, которые делал с другими женскими телами. И он никогда не хотел ее в таком смысле. Даже в самом начале.
— Подойди, — сказал он, подзывая ее рукой. Роф поставил локоть на бедро и приподнял запястье. — Ты умираешь от голода. Тебе не обязательно так долго ждать, прежде чем обратиться ко мне.
Марисса опустилась на пол у его коленей, ее платье растеклось вокруг ее тела и его ног. Она нежно пробежалась рукой по его татуировкам, поглаживая черные письмена на Древнем языке, которые подробно рассказывали о его происхождении. Ее пальцы на его коже были теплыми. Она была достаточно близко, чтобы он заметил, как приоткрылся ее рот и блеснули белизной клыки перед тем, как она погрузила их в его вену.
Пока она пила, Роф закрыл глаза и откинул голову назад. Его охватила паника, стремительная и сильная. Схватившись свободной рукой за край дивана, он почувствовал как напряглись его мускулы, когда он сжал ручку, чтобы удержать себя на месте. Спокойнее, он должен оставаться спокойным. Это скоро закончится, и тогда он будет свободен.
Когда десять минут спустя Марисса подняла голову, он пулей вскочил на ноги и, стряхнув беспокойство, почувствовал болезненное облегчение от того, что наконец-то может двигаться. Взяв себя в руки, он подошел к Мариссе. Она выглядела насытившейся, поглотив силу, пришедшую к ней, когда смешалась их кровь. Ему не нравилось видеть ее лежащей на полу, поэтому он подхватил ее и подумал вызвать Фритца, чтобы тот отвез ее обратно в дом брата, когда послышался ритмичный стук в дверь.
Роф окинул комнату свирепым взглядом, отнес Мариссу к постели и уложил.
— Спасибо, мой повелитель, — пробормотала она. — Я доберусь домой.
Он помедлил. А потом натянул ей на ноги простынь, перед тем как подойти и раскрыть дверь.
Фритц был чем-то взволнован.
Роф выскользнул наружу, плотно затворив за собой дверь. Вампир начал было интересоваться, какие, к черту, у старика имелись снования прерывать его, когда аромат дворецкого проник сквозь его недовольство.
Даже не спрашивая, он знал, что смерть нанесла еще один визит.
И Дариус ушел.
— Хозяин…
— Как? — зарычал он. С болью он позже разберется. Сначала ему нужны подробности.
— Э-э, машина… — дворецкий явно с большим трудом взял себя в руки, его голос казался столь же хрупким и слабым, как и его старческое тело. — Бомба, мой повелитель. Машина. Рядом с клубом. Звонил Тормент. Он видел, как это случилось.
Роф подумал о лессере, которого уничтожил. Как бы он хотел знать, не он ли был исполнителем.
У ублюдков больше не было чести. По крайней мере, вспоминая прошедшие столетия, их предшественники сражались, как воины. А эта новая порода — трусы, прячущиеся за техникой.
— Созови братство, — выдавил он. — Вели им немедленно приехать.
— Да, конечно. И, хозяин? Дариус попросил меня отдать вам это, — дворецкий что-то протянул, — в случае, если вас с ним не будет, когда он умрет.