-- Ну, я пошла. Сегодня, Миш, они еще не очень, а завтра вкусные будут. Щи со временем созревают. Но ты кушай все равно.
-- Спасибо, Мария Тимофеевна, - не слишком убедительно раздалось с кухни.
-- Кушай, - продолжала Мария Тимофеевна, неприветливо разглядывая гостью. - Что ж тебе, голодному сидеть?
-- Здравствуйте, - вежливо сказала Галя.
-- Здрасте, - сказала Мария Тимофеевна и добавила в сторону кухни. - Я сама захлопну, ты не волнуйся.
Проследовав по коридору, она хлопнула входной дверью, как и предупреждала. Галя прошла на кухню, где Миша сидел, наклонившись над тарелкой, за столом, обтянутым липкой клеенкой со следами застарелых порезов от кухонного ножа.
-- Приятного аппетита, - вежливо сказала она. - Можно я сяду? - получив что-то вроде пригласительного мычания, она опустилась на краешек табуретки.
-- Извини, - проговорил Миша, звучно прихлебывая щи. - Тебе не предлагаю.
-- О, ничего страшного, - поспешно заверила его Галя, делая успокоительный жест, чтобы Миша, не дай бог, не волновался. - Я привыкла, ты не беспокойся.
-- К чему привыкла? - спросил Миша непонятливо и вытер уголок рта.
-- О, - Галя огорченно махнула рукой, округляя губы на разочарованном "о". - Я не так выразилась. Просто я хотела сказать, что я же не в гостях, ты же меня не приглашал, ты и так был очень любезен, что разрешил мне у тебя встретиться с сестрой... Просто понимаешь, ехать друг к другу это целая история, все равно что в другой город - она в Перово, а я в своем Паскудниково... собственно, она мне не сестра, а четвероюродная, это даже родней не считается, но все-таки, и наши мамы дружат... А идти куда-то дорого, и к тому же ей надо кое-какое барахло примерить, я вон целый пакет приволокла. Так что спасибо тебе большое...
-- Не за что, - сказал Миша, прерывая ее монолог. - И так тут у меня проходной двор. Сегодня еще Серега хотел прийти, Сашка... Виталик тоже. Как будто у меня тут дом свиданий, - сказал он с обидой. - Как будто меня тут вообще нету.
-- Что же удивительного, центр, всем удобно, - дипломатично сказала Галя, пожимая плечами. - Да к тому же тебе, наверное, веселее, когда к тебе приходят?
-- А мне и так не скучно, - сказал Миша. - Общаться с самим собой мне интереснее всего. Слава богу, я могу себе позволить, никто над душой не дудит. А то вечно кому-то был должен: то пионерской организации, то обществу, то еще какому-нибудь хрену... Сейчас наконец-то никому.
-- Я бы так не смогла, - сказала Галя. - Впрочем, у меня нет и возможностей.
-- Как кому, - сказал Миша вяло. - А чего твоя сестра делает?
-- С ума сходит, - сказала Галя, сожалительно вздыхая. - Получает в своем НИИ десять долларов - да и от НИИ одни воспоминания, все разбежались, одни пенсионеры остались. У нас в головной конторе место появилось, я его отвоевала с большущим трудом - так ее нужно было еще уговаривать. Господи, почему меня никто не уговаривает? Теперь ее нужно хоть как-то одеть, там же не станут держать такое пугало, посмотрят и скажут: до свиданья, дорогая. Я принесла ей костюм. Мне он маловат, а ей будет в самый раз. Начальство тоже любит, когда ему радуют глаз. У нас была одна секретарша...
-- А у вас-то сколько платят? - снова перебил ее Миша.
-- Ну... - протянула Галя, как бы решая, говорить, или не говорить. - Ей сразу дадут триста. Если понравится.
-- Чего триста? - спросил Миша. - Долларов?
Галя кивнула.
-- Для нее это вполне неплохо, - пояснила она. - У нее семьи нет, кормить ей некого...
-- Нормально, - подвел итог Миша, потянулся и взял еще кусок черного хлеба.
-- Только бы эта коза не заблудилась, - проговорила Галя озабоченно. - Она же у нас вся в науке, вся в диссертации... Да, кстати... - она нерешительно потерла пальцем драный торец разделочного стола. - Можно тебя спросить?.. Я давно хотела, но...только ты не обижайся, мне это просто очень важно...
-- Чего такое? - спросил Миша с беспокойным подозрением, отрываясь от тарелки.
-- Ну... правду говорят, что ты голубой?
Миша аж подскочил на месте и с плеском выронил ложку.
-- Это кто тебе сказал? - завопил он. - Кто тебе сказал такую гадость? Кто... ну... - он даже захлебнулся от возмущения и замотал косматой головой, чуть не залезая волосами в тарелку. - Кто сказал такое?..
Галя, перепуганная таким неожиданным взрывом эмоций, испуганно заерзала на табуретке.
-- Ой, ну извини... - пролепетала она. - Миш, я же совершенно не к тому... Я не думала, что ты так... Миш! Мне на самом деле все равно, кто ты есть, я только хотела совета спросить...
-- Нет, ну кто тебе сказал? Кто?
-- Миш, никто не говорил, я просто...
-- Нет, ну ты же не просто так спросила! Кто тебе сказал? Серега? Я давно...
-- Миш, ну никто не говорил, просто ты так живешь... один...
-- Ну и что? Кто слухи распускает?
-- Да никто, Миш, честное слово, я просто посоветоваться хотела, я, может, сама такой стану, вот я хотела спросить...
Миша оторопело замолчал.
-- То есть как? - спросил он после паузы. - То есть какой? Это... зачем?
-- Ну, понимаешь, - сказала Галя, облегченно вздохнув тому, что он наконец успокоился. - За мной сейчас женщина ухаживает. Вот я хотела спросить... Но раз ты не в курсе...
Миша усмехнулся издевательски и опять потянулся за брошенной ложкой.
-- А ты что, - спросил он, откусывая хлеб. - Любишь женщин, что ли? Лесбиянка, что ли?
-- Да нет, - сказала Галя, пожав плечами.
-- А на фиг тогда?..
Галя закрутила волчком лежащий на столе нож и мечтательно подняла глаза.
-- Я с ней в Интернете познакомилась, - проговорила она. - Она так ухаживает... Она во всем меня понимает. Она мне стихи присылает. Она говорит, что я великолепная, чудесная... Она меня никогда не видела, но все равно приятно.
-- А ты ее? - спросил Миша с насмешливым интересом.
-- Нет, - Галя покачала головой. - Я тоже. Я только ник ее знаю. Ее зовут Милена.
Миша снова усмехнулся - очень довольно. Тема разговора начала ему нравится.
-- Да эта твоя Милена дядя лысый, - сказал он.
Галя продолжала мечтательно изучать треснувший потолок.
-- Нет, сказала она задумчиво. - Мужчина так не может... Мужчина никогда так не ухаживает. Она хочет именно меня, никого другого... нет, конечно, это женщина.
-- Ну и что? - спросил Миша.
-- Ничего, - ответила Галя. - Она мне сказала, что сама меня найдет. На самом деле может, она меня где-то и видела, я не знаю... Но ведь я должна на что-то решиться, правда?
-- И все-таки, - процедил Миша. - Кто тебе сказал такую гадость про меня?
Галя огорченно выдохнула.
-- Ну, никто, Миш, правда никто... - тут вдалеке послышался звонок. - Ой, в дверь звонят? Может, это Инка? Я открою, Миш?
-- Открывай... - проговорил Миша ей вслед. - Лесбиянка...
Галя пролетела по всему длинному коридору, шаркая тапками, до входной двери и, затормозив у самого косяка, открыла замок. Под ее радостные возгласы в квартиру, недоверчиво глядя исподлобья, ступило существо в старом драповом пальто с лисой покроя пятнадцатилетней давности и кроликовой ушанке, достойной вокзального грузчика.
-- Ну и трущобы тут, - проговорило существо, которое девушка называла Инкой, в ответ на приветствия. - Ходить страшно...
Существо сняло, энергично встряхнув, ушанку, пальто и оказалось женщиной неопределенного возраста в самовязанной кофте почти до колен и коричневой юбке. Темные волосы с заметной проседью были собраны в хвост. На лице не было никаких признаков косметики. Скорее всего, женщина была довольно молода, меньше тридцати лет, но на первый взгляд ей можно было дать все сорок. Галя схватила с пола свой пакет и захлопотала вокруг, приговаривая : Проходи, сейчас все расскажу... Я тут тебе принесла, сейчас померяешь...
-- Меня родители пилят второй день, - сказала Инна, проходя в маленькую пустую комнату при входе, где Галя тут же зажгла лампочку в голубоватом темном абажуре, оставлявшую темным далекий потолок. - Слышишь? Зачем ты им сказала? Мама чуть не плачет. Я так чувствую, что мне придется соглашаться, - добавила она мрачно.