Он недалеко от дома — может быть, в лиге, сразу за следующим холмом. Джейк подгоняет скакуна, и они набирают скорость. И тут он видит красно-оранжевое облако, мерцающее вдали. Далеко-далеко, в направлении его дома. При следующем порыве ветра едкий запах дыма достигает его ноздрей. Внутри у него все замирает, а сердце учащенно бьется. У них нет соседей. Боже. Это должно быть их дом.
Джейк упирается коленями в бока лошади и мчится по вересковой пустоши. Страх сжимает его внутренности. Они все ближе, ближе, они приближаются, и только когда до дома остается не более двадцати минут, он падает с лошади.
Только тогда он слышит их.
Они повсюду. Они наверху.
Ошеломленный лишь на мгновение, Джейк с трудом поднимается на ноги. Его сердце бешено колотится о ребра, и в этот момент до его слуха доносятся крики. Это… мужчины — всего пятеро — они стоят вокруг него, кружа. Он вырывается и пытается пробежать мимо них, к своей семье, к своему горящему дому. Один хватает его за плечо и резко швыряет на землю. Воздух со свистом вырывается из его легких. Он лежал на спине, когда тот, кто его отшвырнул, подошел к нему и поставил ногу в ботинке ему на грудь. Молодой, ростом меньше Джейка, с самой бледной кожей, он пристально смотрел на него.
— Они уже мертвы, — резко говорит он.
— Нет! — Джейк с трудом выдавливает из себя эти слова. Он пытается убрать ногу со своей груди, но не может сдвинуть ее с места.
Мужчина смеется.
— Не нужно геройствовать. Это не сработает ни для тебя, — он бросает взгляд в сторону дома Джейка, — ни для них.
Джейк рычит.
— Ты убил их! — кричит он во все горло. Он все еще не может пошевелиться. Горе и гнев душат его слова. — Почему? — Он мечется, пытаясь оторвать ногу мужчины. — Я должен вытащить их! — кричит Джейк.
— О да, — говорит другой, в тени. — Он будет отличным дополнением.
— Да, — соглашается еще один. — Сам по себе его размер делает его достойным.
Внезапно мужчины исчезают, за исключением того, кто прижимает его к земле, и ночной воздух наполняется какофонией хлопающих крыльев. Джейк не может понять, ветер это, или они летят. Они не могут летать. Они просто люди…
— О, добрый человек, мы гораздо, гораздо больше, чем просто люди, — говорит тот, кто держит его в плену. — Как и ты.
Застыв на месте возле ноги мужчины, Джейк с ненавистью смотрит в его бесстрастные темные глаза. Он никак не может знать, кто такой Джейк. Никто не знает. Даже его любимая жена. Столетия назад Джейк поклялся хранить тайну. Остальные были убиты. Он единственный, кто остался.
— Я тебя убью, — говорит Джейк устрашающе спокойно.
Одной тонкой рукой молодой человек наклоняется, хватает Джейка за горло, убирает ногу и отрывает его от земли.
— Я знаю, кто ты такой, — говорит он спокойно. — Потому что это я убил твоих братьев. Ты бессмертен. — На его лице медленно расплывается улыбка. — И теперь ты станешь одним из нас.
Джейк не успевает и глазом моргнуть, как мужчина преображается. Он больше не человек. Острые зубы выпадают из десен, превращаясь в длинные заостренные осколки; губы растягиваются в преувеличенной гримасе. Челюсть вытягивается. А глаза теперь цвета мерло. Джейк знает, кто он такой. Его собратья давным-давно охотились на них.
Вампиры.
Все сильнее мужчина сжимал шею Джейка, Джейк хватал ртом воздух. Его конечности парализованы, и он не может даже ударить, чтобы защититься. И в следующее мгновение этот монстр разорвал рубашку Джейка и обнажил его грудь. Он вонзает свои острые клыки прямо в сердце Джейка. Острая боль пронзает тело, и чернота начинает душить его. Джейк позволяет этому случиться.
Последнее, что слышит Джейк, — это их голоса. Их смех. Но не понимает, о чем они говорят. В памяти всплывают крики его детей и жены. Они мертвы. Он знает, что больше никогда их не увидит. Боль, гораздо более сильная, чем физическая, которую испытывает его тело, берет верх. Заполняет его рот, глаза, душу едкой тьмой. А потом он больше ничего не помнит…