Она ушла. В моей комнате остались только жуткие тени. Я несколько раз моргаю.
— Что-то не так? — говорит Викториан у меня за спиной.
Я поворачиваюсь к нему. Я даже не заметила, как он подошел ко мне.
— Мне кажется, — говорю я, оглядываясь по сторонам. — Клянусь, мне кажется, я только что видела призрака, — говорю я. — Это оно или это место просто действует мне на нервы. От этого жуткого старого дома у меня просто мурашки по коже. Давай уберемся отсюда к чертовой матери. — Я выхожу и закрываю за собой дверь.
— Что такое тайный агент? — спрашивает он.
Бросив на него насмешливый взгляд, я качаю головой.
— Ничего, Вик.
— Хочу знать, вдруг у меня у самого они есть, — настаивает он.
Я не могу удержаться от смеха. Мы поднимаемся по ступенькам, и я сбегаю вниз, Вик рядом со мной.
— Знаешь, — объясняю я. — Такое ощущение, что у тебя мурашки по коже. Волосы на шее встают дыбом? Мурашки по коже? — По отсутствующему выражению лица Викториана я могу сказать, что он никогда не испытывал такого чувства.
— Наверное, потому, что обычно причиной этого чувства являюсь я, — говорит Вик.
Я закатываю глаза. Вероятно, он прав.
У подножия лестницы собираются остальные. Всего нас двенадцать, одетых в различные оттенки черного и серого, мы похожи на похоронную процессию. Я обращаю свое внимание на Джейка.
— Мы разобьемся на три группы и пойдем разными путями, — говорит Джейк, а затем объясняет. — Я думаю, что такая большая группа, как наша, идущая вместе, привлечет нежелательное внимание.
— Сэр, — говорит Питер, выходя из гостиной. — Возможно, вы захотите это увидеть. — Он качает головой. — Ужасно.
Джейк, Габриэль и Дариус направляются в гостиную, и мы все следуем за ними. Я смотрю на Эли, который лишь пожимает плечами. Большую часть стены занимает большой телевизор с плоским экраном, отключенный звук.
— Сделай погромче, Питер, — просит Джейк.
Питер выключает звук телевизора, и в тот же миг комнату оглашает вой сирен. На экране появляется многоквартирный дом и репортер, стоящий на тротуаре перед входом. Огни пожарной и полицейской машин высвечивают его лицо.
— Кажется, больше ничего не сгорело, кроме жертвы, — говорит репортер и указывает на здание позади себя. — Имя жертвы не разглашается до тех пор, пока не будут должным образом уведомлены ближайшие родственники, но, как сообщается, больше ничего не обуглилось, кроме тела. — Он смотрит в камеру. — Самовозгорание человека? Что еще могло стать причиной такого зверства? — Репортер отворачивается. — Это ужасно. Я уверен, что власти скоро получат ответы.
— Узнаю это здание. Оно находится в многоквартирном доме недалеко от Собора Святого Эгидия. Пойдем, проверим, — говорит Джейк.
— Почему? — спрашиваю я. — Как думаешь, что это?
— Не могу сказать, — отвечает Джейк. — На данный момент мы ничего не упускаем из виду. Это мог быть просто наркоман, который подожег себя, надышавшись не тем аэрозолем.
Я понимаю. Наркоманы творят безумные вещи.
— Планировка старого Эдинбурга очень проста, — говорит Габриэль, поворачиваясь к нам лицом. Обводя взглядом команду. — Представьте себе Королевскую милю в виде рыбьей кости. В верхней части хребта находится замок. В самом конце — дворец Холирудхаус и шотландский парламент, — он наклоняет голову, — чуть дальше по дороге. А все крошечные рыбные ребрышки — это плотно прилегающие друг к другу уголки между ними. Как вы, наверное, заметили, подъезжая к Полумесяцу, мы находимся на одной из таких улиц. Мы доберемся до равнин, если выйдем на Кэнонгейт и повернем направо. Я возглавлю группу. Джейк и Дариус возглавят две другие группы. Мы можем собраться все вместе и осмотреть место происшествия. Есть вопросы?
У меня их нет, но, по-моему, это самое большее, что я слышала от Габриэля. Когда-либо.
— Верно. Пошли, — говорит Джейк, направляясь к выходу. Только тогда я замечаю мечи и ножны, прислоненные к стене. Три из них заметно меньше остальных. Шикарные клинки. — Каждый из вас берет по клинку, пристегивает ножны и тренируется прятаться, передвигаясь по городу. — Джейк говорит с лукавой усмешкой. — Это будет не так просто, как ты думаешь. И, да, — он смотрит на меня, — те, что поменьше, для дам.
Через несколько минут мы все готовы. Мы разбиваемся на группы, и я остаюсь с Джейком, Тристаном и Эли. Как только я переступаю порог, чувствую это. Единственное, чем я могу описать это ощущение, — будто горячий, влажный саван смерти накрыл мое лицо и душит меня. Я чувствую это повсюду. Я устремляю взгляд в темные уголки, на участки, освещенные встроенными светильниками в здании, в любой укромный уголок, где может что-то скрываться, но я ничего не вижу. Мне все равно, что Темные Падшие, возможно, все еще выздоравливают, надеюсь, до сих пор. Их присутствие витает в воздухе, как густой туман. Мне это не нравится. Ни капельки.