— Отлично, — отвечаю я и продолжаю отмечать достопримечательности на своем пути, различные магазины и конторы — в основном туристические — на протяжении мили. Наконец, мы добираемся до конца, и я поднимаю взгляд на могучий Эдинбургский замок, весь освещенный и величественный.
И все же это место окутано плотным покровом зла. Куда бы я ни посмотрела, чувствую запахи, ощущаю тьму, таящуюся в каждой тени, в тесноте, в темноте и во множестве старых магазинов по пути. Если сейчас все так зловеще, а у Падших перерыв, я могу только представить, каково это, когда они наберут полную силу.
У меня такое чувство, что я скоро это выясню.
Мы еще немного гуляем по улицам, и на улицах появятся люди другого сорта. Туристы, по большей части, собираются на ночь. Магазины шотландской одежды, кафе, шерстяные фабрики и пекарни закрываются. Открываются ночные клубы. В барах и пабах царит оживление. А вдоль Королевской мили проходит городская молодежь. В основном, они собираются группами и весело проводят время. Некоторые с татуировками и пирсингом. Некоторые — готы. Некоторые — все вместе, каждый в своем кругу. Некоторые — обычные жители пригорода. Пусть они веселятся. Потому что ад вот-вот вырвется на свободу.
Когда мы возвращаемся в Полумесяц, меня охватывает еще одно удушающее чувство страха. Интересно, что произойдет, когда Падшие снова появятся со своими отвратительными Джоди и поймут, что прибыла помощь, чтобы уничтожить их. Думаю, это произойдет. Мы против них. И все пойдет прахом.
Я не хочу быть в центре внимания.
Вернувшись на Кэнонгейт, мы с Тристаном заходим в «Бене» и заказываем, ну, почти все. Пока мы ждем, я смотрю на Тристана.
— Итак. Когда-то ты был свирепым рыцарем тринадцатого века. И призраком.
Он ухмыляется.
— Все еще остаюсь. То есть, яростным рыцарем. Больше не призраком.
Я наклоняю голову.
— Так как же все это произошло? Как ты… снова стал человеком?
Тристан кивает.
— Да, видишь ли, все началось, когда…
— Подожди, дай мне самой посмотреть, — говорю я и просто касаюсь руки Тристана.
Я вижу его белоснежную улыбку, прежде чем воздух вокруг меня становится черным, как смоль, и внезапно я оказываюсь в древнем замке. По крайней мере, меня больше не тошнит.
Теперь я — Тристан…
Тристан пытался выбросить из головы все, кроме этого идиота, стоявшего перед ним. Это была довольно сложная задача, учитывая, что его женщина, которую он никогда не мог даже поцеловать, стояла всего в двадцати шагах от него. Скоро все изменится.
Он дышал ровно, не отрывая взгляда от Эрика, медленно, как хищник, обходя его по кругу. Проклятие, он едва мог в это поверить.
— Каково это — вернуться после стольких столетий? После того, как ты лежал под этим дубом с обвитым вокруг шеи тисом? Стать предателем? Лишить жизни тех, кого ты принял в свой дом? Завоевать доверие их отцов. Относиться к нам как к сыновьям? Быть нашим лидером. Скажи мне, Эрик. — Он почти рычал. — Я хочу знать.
Эрик, как всегда, уверенный и проворный, развернулся в обратную сторону.
— По правде говоря, это чертовски приятно. Я отдал тебе все, де Барре. Мои знания, мои навыки тренировки — все. — Циничная улыбка, изогнувшая его губы, придала его лицу зловещий вид. Он нанес жестокий удар. — Что ты сделал для меня взамен? — На этот раз он атаковал, и Тристан отразил удар. — Ты забрал моего единственного ребенка, — спокойно сказал Эрик. Он замолчал, его лицо ничего не выражало. — Ты отнял у меня жизнь.
— Ты действительно в это веришь, Эрик? Что мы убили твоего сына? — спросил Тристан, протягивая клинок. — Это был несчастный случай, и ты прекрасно это знаешь.
Боль на лице Эрика доказывала, что это не так.
— Пятнадцать обученных рыцарей, и вы не смогли защитить одного маленького мальчика? Нет, — сказал он срывающимся голосом. — Это не было случайностью. Вы сами это допустили. — Он взмахнул клинком. — Даже семи столетий, проведенных в качестве проклятой души, недостаточно, чтобы расплатиться за то, что ты у меня отнял. — Его губы тронула улыбка. — Возможно, твою жизнь. Снова.
Болезнь, от которой страдал его приемный отец, причиняла Тристану боль, но в то же время он знал, что Эрика не спасти. Его разум стал злым из-за ненависти. Но Тристан хотел знать все, хотел получить ответы на вопросы. Он был в долгу перед своими людьми. Он продолжал кружить.
— Почему Андреа?
Эрик рассмеялся.
— В нужное время и в нужном месте. По крайней мере, для меня. — Он ткнул пальцем в Тристана. Ее злополучный работодатель оказался тем, кто освободил меня от этого проклятого тиса, что позволило мне сбежать из моей мучительной тюрьмы. В один из них, могу добавить, меня поместила моя милая матушка.