— Не знаю. Я… что-то слышу…
— Ого! — кричит Ной и отталкивает меня в сторону как раз перед тем, как что-то летит прямо в меня. Я натыкаюсь на стену и смотрю вверх.
— Райли, беги! — кричит Ной, превращаясь в полноценного вампира.
Я протираю глаза и смотрю. Старые, разлагающиеся статуи херувимов сдвинулись со своих мест, только это не милые толстолицые младенцы. У них длинные, зазубренные зубы, и по меньшей мере полдюжины из них летят прямо на нас. Какого черта?
— Райли, черт возьми, беги! — кричит Ной.
Я несусь по сырому коридору так быстро, как только позволяют узкие коридоры с низкими потолками. Я прохожу поворот за поворотом, а эти причудливые маленькие клыкастые херувимы врезаются в стены, преследуя меня. Чуть дальше я слышу, как ругается Ной.
Я вваливаюсь в комнату и сразу замечаю, что здесь все по-другому. Не так, как раньше. Я что, в альтернативных катакомбах? Как, черт возьми, это произошло? Все окрашено в сепию, заросло мхом, покрыто тенями. Мерцает свет. Когда я моргаю, передо мной стоит Эли. Это он. Я вижу его лицо.
— Эли! — кричу я, пытаюсь подбежать к нему, но не могу. Ноги не слушаются. Он медленно, но верно делает шаг ко мне. Я знала, что он не умер. — Эли, скорее! — Я зову его.
Затем его прекрасная улыбка исчезает, и десятки острых зубов обнажаются из десен. Он движется прямо на меня.
— Эли! Черт возьми! — Я пытаюсь бежать, но не могу даже поднять ногу. Я думаю схватить серебряный клинок, но руки тоже не двигаются с места.
Мимо меня пролетает фигура и врезается в альтернативного Эли. Оба врезаются в стену, и когда один из них поднимается, он летит ко мне так быстро, что я не успеваю моргнуть. Это Ной. Я узнаю его запах. Он хватает меня и выбегает из комнаты. Мы мчимся по темным коридорам, мои ноги едва касаются каменного пола. Наконец, мы натыкаемся на еще одно помещение. Я тут же падаю на колени. Этот гудящий звук. Он так сильно бьет в уши, что меня тошнит.
— Что случилось? — спрашивает Джейк рядом. Звон у меня в ушах такой громкий, что я едва слышу слова Ноя, когда он объясняет. — Райли? — Джейк трясет меня, затем помогает подняться. Я закрываю уши ладонями. Боль пронзает мозг.
— Что с тобой, девочка? — Джейк кричит на меня.
— Нашла, — слышу я голос Джинджер в отдалении. — Кажется, я нашла.
Ной, стоящий рядом со мной, хватает мою руку с фонариком и направляет его себе в лицо.
— Ты в порядке?
Звон оглушает. Я срываюсь на бег. Слепо. Я даже не знаю, куда направляюсь. Просто… подальше от этого звука. Я думаю, что двигаюсь к выходу из катакомб, но, как только слышу, что ругательства Ноя стихают у меня за спиной, ныряю в другую комнату. Звон уже не такой громкий. Должно быть, я где-то на улице. Я вижу дверь. Я направляюсь к ней.
«Райли, подожди. Не уходи».
Я замираю на месте и прислушиваюсь. Только звук капающей воды. Другие участники ВЦНЯ в другой комнате. Ветер, проникающий сквозь какие-то крошечные щели, и это почти вой или стон. Не голос.
«Стой. Пожалуйста».
Я поворачиваюсь на голос и направляю луч света через комнату. Пусто.
«Слева».
Я направляю луч фонаря влево, и он падает на небольшой проход. Что-то влечет меня в ту сторону. Нечто большее, чем голос. Меня охватывает знакомое чувство, и первое, что приходит мне в голову, — это Эли.
Торопясь, я протискиваюсь в проход, и он переходит в длинный каменный коридор, похожий на нить. Я двигаюсь так быстро, как только могу, мой фонарик дает лишь небольшое пятно света, чтобы не наступать в ямы и не спотыкаться о камни. Далеко впереди мерцает огонек.
«Ты почти на месте. Торопись».
Эли. Все, о чем я могу думать, это Эли. Это может быть он. Как, я не знаю, но это может быть. Я должна найти его.
Я вхожу в комнату с мерцающим светом, и он внезапно гаснет. Какая-то сила — не рука, а именно притяжение — выбивает у меня фонарик. Он с грохотом падает на каменный пол и гаснет, оставляя меня в полной темноте.
Внезапно меня охватывает ощущение тесноты. Тепла. Чувственное возбуждение проникает в мои обостренные чувства, и я чувствую слабость. Это как наркотик, и мое тело непроизвольно тянется к нему.
— Я не мог думать ни о чем другом, кроме тебя, — произносит соблазнительно скрипучий голос. — Я должен был увидеть тебя снова.
Я моргаю в темноте.
— Я тебя сейчас не вижу. Кто ты? И что… ты со мной делаешь?
— Я не тот, за кого ты меня принимаешь, — отвечает он. Его голос странно древний, со средневековым акцентом, вроде как у Дариуса. Но другой. — У меня нет намерений причинить тебе вред, Райли. Он издает низкий, мягкий смешок. — Поверь мне. Это совсем не то, что я хочу.