— Кто эти «они»?
— Древние пикты, — отвечает Дариус. — Свирепые воины, они наносили татуировки на свои лица и тела, чтобы устрашать противников и казаться более жестокими. — Он слегка усмехается. — Гаван из Конвика тоже. Как и я.
— Тогда ты должен точно знать, где искать. — Викториан, который тихо сидит в дальнем углу, слушает. Он смотрит на меня теплым и немного печальным взглядом.
— Я знаю, с чего начать, — заявляет Дариус. — За прошедшие столетия многое изменилось. Ландшафт, постройки — хоть и древние на самом деле, но все же изменились с тех времен. — Он бросает взгляд на Джейка. — Это займет некоторое время.
Ночью в Кэнонгейте завывают сирены, и я узнаю, что тело девушки было найдено в церкви. Это вызывает у меня отвращение. Жизнь семьи навсегда изменится, когда она будет оплакивать потерю любимого человека. И все потому, что какие-то эгоистичные ублюдки хотят остаться на земле навсегда.
На противоположной стене плоский экран показывает местный новостной канал.
— Эй, сделай погромче, — говорю я, и Ной берет пульт и увеличивает громкость. Подойдя ближе, я сажусь на подлокотник дивана рядом с ним и наблюдаю.
— Улицы Эдинбурга в опасности после обнаружения еще одного тела, найденного ранее этим вечером, — сообщает репортер. — Молодой мужчина, примерно девятнадцати лет, был найден на берегу залива Ферт. Его личность не обнародуется, пока не будут уведомлены все родственники. Это уже четвертый молодой человек за две недели. Тем временем, недалеко от Ниддри-стрит, был найден еще один человек, полностью превратившийся в пепел. На Эдинбурге лежит проклятие?
— Пять, — бормочу я себе под нос, думая о бедной девочке, которую только что зарезали во дворе церкви. — Серьезно? Проклятие? У них хватает наглости говорить это по телевизору, когда члены семьи смотрят? — Я качаю головой и расхаживаю по комнате. — Гребаные репортеры — идиоты.
Репортер продолжает.
— Неужели на улицах Старого города орудует серийный убийца? Полиция прилагает все усилия, чтобы поймать человека, ответственного за эти отвратительные действия.
Я смотрю на плоский экран и сосредотачиваюсь на видеорепортаже. Полицейские вытаскивают черный мешок для тела на берег залива Ферт. Внутри лежит бездушное тело невинного человека. Другой.
Наваливается усталость, и я чувствую, что вот-вот погружусь в нарколептический сон.
— Я провожу тебя в комнату, — говорит Ной рядом со мной. Он ухмыляется. — Я вижу это по твоему лицу. Ты собираешься отключиться.
— Я в порядке, — отвечаю я и поднимаюсь с подлокотника дивана. — Я справлюсь сама. — Я кладу руку ему на плечо. — Все равно спасибо. — Я наклоняю голову. — Ты такой милый, когда не ведешь себя как придурок, Майлз.
Ной пожимает плечами.
— Что я могу сказать?
Я качаю головой и иду через библиотеку. Проходя мимо Джейка, я останавливаюсь и смотрю на него снизу вверх.
— Я посплю всего несколько часов. Мы должны покончить с этим. И побыстрее.
Его зеленый взгляд скользит по мне.
— Знаю. Иди отдохни.
Слегка кивнув, я ухожу. Как только поднимаюсь по лестнице, я ощущаю чье-то присутствие и сразу понимаю, кто это.
— Что, если ты упадешь, поднимаясь по лестнице? — говорит Викториан. — Ты можешь пораниться.
Я останавливаюсь, поворачиваюсь и смотрю в карие глаза Вика.
— Хорошая попытка. Я сражалась и убивала вампиров-изгоев. Ты думаешь, небольшое падение с лестницы повредит мне?
Пожав плечами, Викториан кладет руку мне на поясницу и слегка надавливает, побуждая меня продолжать подниматься по лестнице. С ним. Он ухмыляется.
— Это единственное, что пришло мне в голову.
— Хорошо, — отвечаю я и начинаю подниматься. Лестница освещена приглушенными янтарными лампами, от которых на стенах пляшут тени, когда мы проходим мимо. Здесь сквозняки, прохладно и пугающе тихо. Мы уже почти добрались до площадки второго этажа, когда я отрубаюсь.
Будто вспыхнул свет. Бам.
Я смутно помню, как меня обхватили чьи-то руки, как мое тело приподнялось и, казалось, поплыло по коридору. Затем все стихло. Я в темноте.
На время.
Когда я открываю глаза в следующий раз, комната погружена в густые тени. Пара сильных рук держит меня, подвешивая в воздухе. В моем сознании царит смятение, когда я сосредотачиваюсь на человеке, который меня несет. Я его знаю. Близко. Пока… нет. Мужчина. Его черты скрыты в темноте. Но другие вещи заставляют меня хотеть остаться; его присутствие кажется… знакомым. По крайней мере, мне так кажется. Я не уверена. Я пронзаю его горячим взглядом и хмурюсь, я могу только надеяться, что он видит в темноте.