– Куда ты собралась? – задает Крис вопрос. Больше похожий на допрос. С пристрастием.
– Мне нужно идти, – повторяюсь я. – Чтобы увидеть… его. Мне нужно узнать, – я выхватываю фотографию из его рук и отправляю обратно в сумочку.
– Ты хочешь узнать? Узнать, о чем? О чем, черт побери еще тут нужно знать? – Кричит Крис.
Мое лицо пылает от гнева, пот каплями выступает на лбу. Я рефлекторно вырываюсь от него.
– Для чего он здесь? Зачем он приехал? Почему он… просто мне нужно знать
– Совершенно не нужно! Ты не покинешь этот дом, ты слышишь меня. Дориан непредсказуем!
Крис порывается ко мне, пытаясь схватить за плечи. По непонятным причинам он неожиданно отскакивает, и как-то странно отходит, пытаясь заслонить собой жену. Внезапно свет гаснет.
Все лампы в доме начинают быстро мерцать, отбрасывая жуткие тени на их перепуганные лица. Это опять произошло.
Затем я ощущаю нечто. Мои руки пылают огнем, словно я только что вынула их из жаркого пламени, он не жжется. Я смотрю на свои ладони, поражаясь их красноватому сиянию, такому отчетливому и интенсивному.
Их пронзает дрожь. Я ощущаю целостность. Я не могу остановить это. Я даже не в состоянии осознать происходящее. Гнев и горе заполнили меня до отказа.
Это не оцепенение. Это гнев.
Крошечные ледяные кристаллы царапают сетчатку глаз и внутреннюю часть века, больно жаля. Моим глазам так холодно, они фактически заморожены, и всё же фокус не утрачен. Я все… прекрасно вижу.
Словно в течение двадцати лет я оставалась слепой. Вены пульсируют на их напряженных шеях, плотно стиснутые зубы, страх, отраженный на их лицах. Я вижу это. Я вижу их. Людей.
Хрупких. Инфантильных. А я ведь считала себя одной из них, но то как я теперь их вижу – осознаю, что мы абсолютно разные. Мне трудно осознавать это неожиданное открытие, но я понимаю, что оно является бесспорной истиной. Это самая реальная из когда-либо ощущаемых мною вещей.
– Габриэлла, – шепчет Донна еле слышно. – Пожалуйста.
Она умоляет, просит. Почему? Ее тон так поражает меня, что моя уверенность начинает колебаться. Дрожь исчезает вместе с свечением от моих ладоней. Зрение тоже стало более тусклым, и холод в глазах исчез. Я возвращаюсь на землю. Назад к собственной человечности.
– Есть кое-что, что тебе следует знать. Пожалуйста, выслушай нас, прежде чем ты уйдешь, – умоляет она из-за спины Криса.
Я киваю натянуто, боясь сделать или сказать что-либо, что снова напугает их. Я не уверена, что произойдет, если это случиться снова. Она обходит моего отца, настороженно на него глядя. Настороженный взгляд Криса переходит от меня к ней, его кулаки сжаты.
– Дориан был напарником твоего отца. Он пытался сохранить в секрете связь Александра и Натали. Он пытался защитить их; защитить тебя. Но как только Тьма обо всем узнала его схватили. Его наказание было жестоким, но он остался жив.
Я скрещиваю руки на груди, не особа понимая, куда Донна клонит. Я уже прочла об этом в дневнике Натали.
– Хорошо. Он был наказан, я поняла. Но он тоже пострадал. Он потерял лучшего друга. Почему же мне стоит его опасаться?
– Дориан… из особого рода. И только поэтому его не казнили как твоего отца. Он взял на себя обязательство, чтобы спасти собственную жизнь. Его замуровали во времени, и он был лишен собственной силы. Его заточение продлилось 20 лет. – Дона движется мне на встречу с выражением беспокойства и испуга на лице. – Обязательство, которое он принял на себя, заключается в том, что он должен будет убить тебя. Как только его освободили, он должен был выследить и убить тебя. Если ему не удастся, его казнят.
Я из-за всех сил пыталась обработать то, что Донна только что сказала, но мой воспаленный мозг отказывался принимать эту информацию. Но даже сопротивляясь мой разум был не способен сохранить иллюзию.
Я понимаю, что она говорит правду. Дориана послали, чтобы убить меня. Все что мы пережили, каждая унция страсти оказалось ложью.
И где-то среди всех моих доводов и отрицаний, я все равно догадывалась об этом. Чего ему еще от меня могло понадобиться?
Я разворачиваюсь к выходу, когда ощущаю, как огромная рука хватает меня за предплечье.
– Куда ты собралась? – Спрашивает Крис.
Мой остекленевший взгляд опускается на его руку и он тут же убирает ее.
– Мне нужно его увидеть. Мне нужно услышать, что он скажет мне.
– Что? Зачем? Разве ты не слышала, что сказала твоя мама? Он убьет тебя, Габриэлла! Ты ему не нужна! Ему плевать на тебя! Ты для него просто добыча!