Моник громко завопила и пододвинулась поближе к Александру, и они обняли друг друга. Голоса что-то шипели и шептали, что-то бормотали: сердито, обвинительно, осуждающе. Гора зловеще загрохотала, отчего самая дальняя стена лопнула, осыпавшись камнями и известкой, словно от взрыва динамита.
Михаил стоял в самом центре свирепого шторма, его черные глаза были такими же холодными, как сама смерть. Он был высоким и элегантным, несмотря на алое пятно, расплывающееся по его шелковой рубашке. Его тело было расслабленным и неподвижным. Он поднял руку, и рев ветра затих. Михаил довольно долго рассматривал Андре, а затем произнес.
- Отпусти ее. - Его голос был тихим, но вселял настоящий ужас в сердце тех, кто его слышал.
Пальцы Андре судорожно сжались в шелковистых волосах Рейвен.
Ответная улыбка Михаила была жестокой.
- Ты желаешь, чтобы я добился твоей уступчивости? Чтобы ты мог приползти ко мне, умоляя о смерти, точно так же, как ты заставлял делать свои жертвы?
Пальцы Андре разжались, и его рука дернулась, как у марионетки. Он с ужасом уставился на Михаила, так как никогда еще не встречал такой силы, такого ментального воздействия на Карпатца .
- Подойди ко мне, Рейвен . - Михаил не отрывал глаз от вампира, удерживая его в беспомощном состоянии одним своим сознанием. Его ярость была так велика, что он едва осознавал, что Грегори слился своим сознанием с его, помогая ему.
Один за другим появлялись мужчины-Карпатцы, их лица превратились в маску осуждения. Рейвен чувствовала, как страх завладевает человеческой парой, приближая их к безумию. Она, пошатываясь, подошла к ним и защищающе обняла Моник.
- Он спасет нас, - прошептала она им.
- Он такой же, как и остальные, - прохрипел Александр.
- Нет, он хороший. Он спасет нас. - Рейвен сказала им об этой простой истине со всей своей уверенностью.
Неожиданно Михаил отпустил вампира. Андре огляделся и его рот сардонически сжался.
- Неужели тебе для охоты нужна армия?
- Тебе будет вынесен приговор за все твои преступления, Андре. Если мне это не удастся, то приговор выполнит другой. - Михаил ткнул пальцем в двух Карпатцев и кивнул в сторону Рейвен. Его высокая фигура излучала власть и уверенность. - Ты не ребенок, Андре. - Его голос был ровным, низким и бархатисто-мягким. - Неужели ты надеешься победить того, кто сражался во многих битвах, но я, так и быть, предоставлю тебе шанс, которого ты так добивался. - Его черные глаза сверкали от ледяной ярости.
- Возмездие, Михаил? - Саркастически спросил Андре. - Как похоже на тебя. - Он бросился вперед, острые как бритва когти удлинились, с клыков капало.
Михаил просто растворился, и вампир обнаружил, что вылетел из дома и оказался лежащим на земле, зловещая ночь сомкнулась над ним, а мужчины-Карпатцы встали вокруг него в большом свободном круге. Андре повернулся в ту сторону, куда глядели остальные. Михаил стоял в нескольких футах от него, черная ярость горела в его немигающих глазах.
Айдан подошел к Рейвен, его блестящие глаза - золотые и пронзительные, - пристальным взглядом прошлись по смертным, съежившимся позади нее.
- Пойдем с нами, - резко приказал он, - Михаил желает, чтобы мы проследили за твоей безопасностью.
Рейвен не узнала его, но печать уверенности, которую он нес, его полное самообладание были ей знакомы. Его голос был низким и гипнотическим, почти завораживающим.
- Вы видели, куда Андре положил ключ? Нам нужно освободить Александра. - Спросила Рейвен Моник, пытаясь обойти Карпатцев, стоящих у нее на пути.
Без всякого предупреждения, глаза Рейвен расширились, и она схватилась за бок, сдавленный крик застрял у нее в горле. Она тяжело опустилась на пол и изогнулась в агонии, темно-красное пятно появилось на ее лбу, и кровь тонкой струйкой начала стекать на глаза. Моник бросилась на пол рядом с молодой женщиной. Но Рейвен этого не увидела. Ее уже не было в стенах дома, она ничего не знала об Айдане или Байроне, и даже о Моник и Александре. Она была снаружи, где ей светила кроваво-красная луна, перед лицом демона невероятной власти и силы. Перед демоном, чьи глаза горели красным пламенем, чья улыбка сама по себе была жестокой. Он был совершенно безжалостен. Он был высоким, грациозным, невероятно уверенным в себе, и она знала, что он убьет ее. Какая-то животная красота была в том, как он двигался. Смерть и вечные муки горели в этих бездушных глазах. Он был совершенно непобедимым. Он нанесет ей смертельную рану и ускользнет с немыслимой скоростью. В нем не было ни сострадания, ни сочувствия. Он был безжалостным, жестоким, беспощадным и не имел угрызений совести.