- Михаил, первый год такой трудный, что многие наши дети не выживают. - Пальцы Селесте нервно сжались в руке ее мужа. - Я не уверена, что Дейдре сможет перенести еще одну потерю.
Улыбка Михаила была нежной.
- Она будет защищать ребенка как никто другой, а Тьенн будет в два раза более внимательным, чем остальные. Он пытался уговорить Дейдре забеременеть, но она отказалась. По крайней мере, ее руки не будут пустыми.
- И она все еще тоскует по тому ребенку, - сердито сказала Селесте.
- Если наша раса хочет выжить, у нас должны рождаться дети. Как бы мне не хотелось поспособствовать этому, но только вы женщины можете сотворить такое чудо.
- Сердце надрывается, когда теряешь так много, - указала Селесте.
- У всех нас, Селесте. - Завершил он разговор и никто не рискнул оспорить или задать вопрос.
Его авторитет был абсолютным, его ярость и печаль не имели границ. Не только Рэнд не смог защитить Ноэль, молодую, красивую, жизнерадостную женщину, но ее жизнь была потеряна еще из-за тех садистских игр, в которые Рэнд и Ноэль играли вместе. Он знал, что также нес ответственность за судьбу Ноэль, как и Рэнд. Его ненависть была одинаково направлена как по отношению к Рэнду, так и к себе.
Глава 3
Рейвен просыпалась медленно, продираясь сквозь слои плотного тумана. Почему-то она знала, что ей не полагалось просыпаться, но, тем не менее, она была просто обязана сделать это. Она с трудом раскрыла глаза и, повернув голову, посмотрела в окно. Солнечный свет лился сквозь него в комнату. Она заставила себя принять сидячее положение и обнаружила, что под соскользнувшими покрывалами была абсолютно голой.
- Михаил, - громко прошипела она, - ты берешь на себя слишком много прав. - Она автоматически потянулась к нему, словно не могла отказать себе в этой потребности.
Почувствовав, что он спит, она удалилась. Хватило одного прикосновения. Он был в безопасности.
Рейвен чувствовала себя по-другому, даже счастливой. Она могла говорить с кем-то, дотрагиваться до кого-то, и не имело значения, что это напоминало верховую прогулку на голодном тигре. Свобода расслабиться в чьем-либо присутствии была настоящей радостью. Михаил обладал большой ответственностью. Она не знала, кем он был - знала лишь то, что он был кем-то очень важным. Очевидно, он вполне уверенно чувствовал себя со своими способностями, в отличие от Рейвен, которая все еще ощущала себя каким-то чудом природы. Больше всего на свете ей хотелось быть похожей на него: уверенной, не заботиться о том, что думают другие.
О жизни в Румынии она знала очень мало. Население в сельской местности было бедным и суеверным. Но, несмотря на это, люди были дружелюбными и настоящими мастерами художественного промысла. Михаил был другим. Она слышала о Карпатцах - не цыганах - о людях, которые были прекрасно образованными, имели деньги, и жили высоко в горах или в лесах, в зависимости от выбора. Был ли Михаил их лидером? Может быть, именно поэтому он был таким высокомерным и замкнутым?
Душ оказал благотворное воздействие на ее тело, сняв вялость и остатки сна. Она оделась очень тщательно - джинсы, водолазка и свитер. Даже на солнце в горах было холодно, а она намеревалась заняться исследованиями. На краткий миг у нее на шее возникли пульсация и жжение. Она отодвинула верхнюю часть одежды, чтобы осмотреть рану. Метка была странной, похожей на подростковый любовный укус, но более сильный.
Она покраснела от воспоминаний, как он поставил его там. Был ли этот мужчина еще и сексуальным, в добавление ко всему прочему? Она могла столькому научиться у него! Кроме того, она заметила, что он способен постоянно ограждать себя от непрерывного воздействия эмоций. Это было бы таким чудом - возможность просто сидеть в середине переполненной комнаты и не чувствовать ничего, кроме собственных эмоций.
Рейвен надела свои походные ботинки. Убийство в этом месте! Настоящее святотатство. Сельские жители должно быть очень напуганы. Когда она проходила через дверной проем, то ощутила странное колебание воздуха. Было такое ощущение, словно она прошла через невидимый барьер. Снова дело рук Михаила? Постарался запереть ее? Нет. Если бы он оказался способен на это, то преграда ее просто бы остановила. Это больше похоже на то, что он хотел защитить ее, не позволив войти другим. Разрываемый гневом и печалью от этого бессмысленного отвратительного убийства, Михаил тем не менее помог ей заснуть. Мысль о нем, потратившим время, чтобы защитить и помочь ей, заставила ее почувствовать себя обожаемой.